Слово

– От и ладненько! – забалагурил он. – Компанией завсегда веселей плыть… А у вас, хлопцы, пожрать ничего нету?

– Нету! – отрезала Анна, хотя в рюкзаке был собранный на скорую руку «подорожник». Мужик потерся спиной о рубку, покряхтел от удовольствия и сел на палубу, свесив ноги за борт.

– До Колпина не жрамши-то и помереть можно, – проговорил он невесело и больше в разговоры не вступал.

По дороге к Останину Анна рассказала Ивану о последних событиях, и теперь, устроившись на садовой скамейке на корме катера, они сидели с книгами в руках, листали желтые страницы и тихо переговаривались. Мужик на носу изредка ерзал и поворачивал к ним большое оттопыренное ухо. На борту было» еще двое мужчин в высоких фуражках с крабами и дубовыми листьями – по виду речфлотское начальство. На палубе они не показывались, сидели в тесном кубрике, рылись в бумагах.

Где-то на середине пути между Останином и Егановом капитан подозвал к себе мужичка и Ивана, не оставляя штурвала, распорядился:

– Швабры в кормовом трюме, попутчики. Мыть надо от кормы к носу, усекли?

– Знакомое дело! – развеселился мужик и приобнял Ивана. – Аида, корешок, в матросы!

Анна посмотрела, как мужчины драют палубу, и вошла в рубку:

– В Еганове остановите?

– Что так быстро? – без интереса спросил капитан. – Я думал, вы до Колпина с нами…

– Надо.

Капитан молча дернул плечами.

…Еганово выплыло из-за поворота неожиданно, расстелилось приземистыми домиками на высоком яру, и его отражение в тихой по-вечернему воде изломалось, растрескалось на волнах, словно украшенная резьбой ваза. Анна подхватила рюкзак, вышла на корму, Иван послушно двинулся за ней.

– Вы что? – удивился мужик. – Здесь, что ли, причаливаете?

Они не отвечали, демонстративно отвернувшись. Не откровенничать же со «шпионом»…

– Тогда и я слезу, – решил «шпион». – За компанию… Когда катер отчалил, Иван приблизился к Анне и зашептал:

– Давай попугаем его? Макнем в воду?

– Пошли, – скомандовала Анна. – Пусть вяжется…

Мужичок плелся за ними только до магазина. Там он остановился, махнул на прощанье кепкой и принялся стучать в закрытые изнутри двери.

Начальника милиции Глазырина они разыскали дома, в кругу семьи. Он сидел за самоваром, вспотевший от чая, благодушный.