Ленинградская зима

22
18
20
22
24
26
28
30

Высокая женщина с орлиным носом, открыв дверь, провела Горина в комнату с высокими овальными окнами и старинной мебелью. Здесь были Павел Генрихович и незнакомый мужчина с коротко постриженной крупной головой. Горин остановился в дверях, шаркнул ногой и поклонился.

– Проходите, Горин, – сказал Кумлев. – Это Николай Петрович, которого вы заставили себя ждать.

– Обстрел задержал, – с достоинством отвечал Горин.

– Здравствуйте, Девис, – негромко сказал Чепцов и показал Горину на стул возле себя. – Доктор Аксель передает вам большой привет.

– Спасибо… спасибо… ему также… от всего сердца.

– Передам. Что нового в городе?

– Все хуже с продовольствием, – не сразу ответил Горин. – Сегодня мне нечем было позавтракать.

– Для того чтобы успешно работать, вы должны жить, как все.

– Конечно, я понимаю, – согласился Горин. – Но у меня получилось нелепо – при трех службах я остался без карточек. Я никак не мог подумать, что в магазинах так скоро станет пусто.

– Почему вы не проследили за этим? – строго спросил Чепцов у резидента. Кумлев не торопился отвечать, и Чепцов снова обратился к Горину: – Где ваша основная служба?

– Я считал – издательство, но там ликвидируется моя должность.

– Где хотите, но получите карточки. Помогите ему, – сказал Чепцов Кумлеву, и тот снова промолчал. Потом спросил у Горина:

– Вы что-нибудь принесли?

– Не было ничего стоящего.

– Вы что, Михаил Григорьевич? – тихим, ровным голосом спросил Кумлев. – Так мы можем с вами поссориться. Да еще на глазах у Николая Петровича, который потом расскажет об этом доктору Акселю. Что же это вы, дорогой?

– Да, это по меньшей мере странно, – сказал Чепцов. – События у самой кульминации, а у вас ничего интересного.

– Если мы с вами, Михаил Григорьевич, встретим победоносную немецкую армию с пустыми руками, это будет с нашей стороны непоправимым просчетом. Вы это понимаете, Михаил Григорьевич? – «Михаил Григорьевич» в устах Кумлева звучало как ругательство.

Горин понимал, что этот разговор только подготовка к тому, что будет, – становилось очень страшно.

– Слушайте, Девис, вы умеете стрелять? – спросил Чепцов.

– Ну… стрелял из мелкокалиберки… в тире… – ответил он, широко раскрыв глаза.