Владыка морей

— Сознаюсь.

— А в общем ты потерял, должно быть, несколько сотен тысяч рупий, и твоя работа пошла прахом. Хорошо еще, что у тебя уцелели твои фактории в Бенгалии. Но вот в чем дело: когда мы можем отправиться отсюда?

— Я попрошу у тебя отсрочки на сутки: надо постараться спасти что можно. А тогда — на борт «Марианны».

— И на ней — во все лопатки на Мопрачем. Наше присутствие там в высшей степени необходимо.

Он произнес эти слова таким серьезным тоном, что индус был поражен.

— Разве и Мопрачему грозит какая-нибудь опасность? — спросил он.

— Пока ничего определенного. Но ходят слухи, которые сильно беспокоят Малайского Тигра. Англичане опять носятся с идеей выжить нас из нашего последнего убежища. С некоторых пор на нас взваливают ответственность за все случаи мелкого пиратства, происходящие у восточного берега острова, хотя уже в течение нескольких лет все наши боевые суда стоят на якорях. Говорят, что наше присутствие придает смелости береговым пиратам, и мы прямо или косвенно, но натравливаем их на корабли, идущие в Лабуан. Все это ложь, конечно, но ты знаешь коварство англичан.

— Так вот как они собираются отблагодарить нас за то, что мы освободили Индию от секты тутов? Но неужели Сандакану придется уступить им?

— О нет. Ты его знаешь: ведь он способен бросить перчатку не только в лицо Англии, но и…

В это время глухой звук отдаленного выстрела прервал его речь,

— Ты слышал? — вскричал Янес, вскакивая на ноги в сильнейшем волнении. — К югу от твоего кампонга стреляет пушка. Это значит, что даяки атакуют «Марианну».

— Поднимемся на сторожевую вышку, — предложил Тремаль-Наик. — Оттуда будет легче точно определить, где стреляют.

VIII. Взрыв «Марианны»

Тремаль-Наик и Янес покинули комнату индуса и, поднявшись по лестнице, вышли на одну из террас павильона, на которой возвышалась сторожевая башенка, или, вернее, своеобразный минарет, тонкий и высокий, с внешней лесенкой. В одну минуту они добрались до вершины, заканчивающейся небольшой круглой платформой. Там была установлена длинноствольная спингарда, которая могла стрелять при надобности во всех направлениях.

Солнце уже почти взошло. По равнине лились потоки его света. Даяки, осаждавшие кампонг, с появлением дня удалились на расстояние шести или семи сотен метров, укрывшись за толстыми древесными стволами, срубленными специально для того, чтобы ими можно было пользоваться в качестве щитов, передвигая, или, точнее, перекатывая их по своему усмотрению. Казалось, за ночь силы их возросли. Бросив на них быстрый взгляд, Тремаль-Наик невольно воскликнул:

— Но вчера их не было так много, как сейчас!

Янес собирался спросить индуса о чем-то, как вдруг донесся глухой звук пушечного выстрела, пророкотавшего вдали за лесом.

— Стреляют на юге! — воскликнул португалец. — Это, несомненно, палят из пушек на «Марианне». Даяки осаждают моих матросов. Не знаю, отобьются ли ребята. Какими силами располагает этот дьявол в образе хаджи из Мекки?

— Я могу сказать только приблизительно, — ответил Тремаль-Наик. — Ему удалось поднять против меня четыре племени. Каждое могло дать ему не менее пятисот бойцов. Возможно, все они вооружены ружьями: пилигрим привез с собой целый арсенал. У него были лилы и миримы.

— Ох! Еще один выстрел! Это уже разговаривают спингарды, — заговорил Янес, делая гневный размашистый жест.