— Ты не веришь, белый человек, что пилигрим может выдержать это испытание?
— Посмотрим.
— И тогда сдашься?
— Ну, зачем так сразу? Посмотрим сначала эти «чудеса».
— Твои люди покинут тебя. Они сложат оружие.
— Ладно, ладно, погляжу, как они будут бросать к вашим ногам свои ружья, — с иронической улыбкой отозвался Янес.
Не прошло и четверти часа, как парламентеры отправились в лагерь. Янес и Тремаль-Наик, которые не покидали платформу, собираясь поглядеть на обещанное «чудо», обратили внимание на два небольших отряда даяков, состоявших приблизительно из пятнадцати человек каждый. Люди из этих отрядов были совершенно безоружны, но тащили мешки с камнями, по большей части плоскими, подобранными, по-видимому, в русле какого-нибудь пересохшего потока. Даяки остановились шагах в пятидесяти от террасы и уложили на земле дорожку или площадку из камней шириной около шести метров и длиной около двенадцати.
— Готовят жаровню, — пояснил Янес Тремаль-Наику, крайне заинтересованному действиями даяков.
Затем даяки притащили большое количество ветвей смолистых деревьев. Этот горючий материал они расположили вокруг камней и между ними, а потом его подожгли, и перед террасой запылал костер, горевший около двух часов. Всё это время гарнизон осажденного кампонга терпеливо наблюдал за оригинальными приготовлениями к предстоящему испытанию огнем. Тем временем около костра собрались целые толпы даяков, но гарнизон кампонга, видя, что они не вооружены, не протестовал.
— Развлечение, которое мне нравится, — промолвил Янес, — тем более, что все эти «чудеса» не произведут ни малейшего впечатления на моих детей Мопрачема.
— И на моих малайцев тоже, — живо ответил индус. И потом добавил: — Из моих людей вышли бы очень плохие мусульмане. Совсем не такие, как дикие даяки. Кстати: откуда туземцы получили здесь, так далеко от родины религии Магомета, свои сведения о ней?
— Древняя история! — отозвался Янес. — Еще в первые века мусульманства сюда проникали арабские проповедники. Арабы знали дорогу сюда и до рождества Христова. Но гляди: этот хитрец готов дать сжечь свои подошвы, лишь бы убедить наивных даяков, что он в самом деле полубог. Завидую его силе характера, но не завидую его подошвам…
— А я испытываю страстное желание всадить в его голову пулю или пустить в него заряд картечи.
— Нет, так нельзя. Это было бы убийством безоружного человека. Пусть нас вызовут — тогда дело иное.
Неистовый вой даяков возвестил, что пилигрим уже готов приступить к испытанию огнем, доказывая «белым людям» свою неуязвимость и божественное происхождение.
Красавица Дарма сидела на террасе рядом с отцом. И тут же расположились люди Янеса с ружьями на изготовку, ни на мгновение не спуская злобно блестевших глаз с фигур толпившихся под самыми стенами кампонга врагов и с недоверчивостью следя за каждым их движением.
Тем временем пилигрим уже приблизился к догоравшему костру. Его лицо было скрыто от взоров полупрозрачной зеленой накидкой, на голове у него был тюрбан огромных размеров зеленого же цвета, тело облечено в просторные одежды из нанки, а ноги обнажены.
— Или этот человек — величайший в мире фокусник, или он — настоящая саламандра, — проворчал Янес, искоса поглядывая на таинственного пилигрима.
— Друг, ты разве забыл то, что мы с тобой видели в Индии? — обратился к нему Тремаль-Наик. — Помнишь опыты факиров? Помнишь празднество
— Ах, черт! Позабыл, — отозвался Янес. — Но ведь я отлично помню, что индийские факиры, о подвигах которых ты мне напоминаешь, пробежав по пылающим углям, выскакивали со страшными ожогами. А наш достославный пилигрим обязуется выйти из испытания совершенно неуязвимым…
ebooksa