«Надо было сначала голову откусить, а потом и молитву читать. А теперь второй раз не поймаешь!»
— Хорошая сказка, — весело рассмеялся Рахметулла. — Спасибо, Гассан-бай, за науку. Но сказка твоя — о глупой лисе. Я знаю сказку — о лисе умной. Вы, может быть, запишете ее, таксыр: вы ведь собираете песни и сказки?
— С радостью… если только я уже не знаю ее, таксыр.
— Нет, это новая… и здешняя, тоже гиссарская сказка. Вы пишите?
— Шел однажды человек по горам, видит — змея на дороге. Нездешняя — неведомо откуда заползла. Устала. Еле шевелится. Трудно ей — степной — по горной тропе. Гибнет. Заметила человека. Говорит:
«Зацепи меня на свой аркан, на шелковый, дотащи меня до вольного простора, чтобы мне жить».
«Нет, — говорит человек. — Знаю я вашу змеиную повадку. Я тебя вызволю, а ты меня ужалишь».
«Клянусь тебе семенем змеиным — не ужалю».
Поверил человек, зацепил змею на шелковый аркан, накормил, напоил, дотащил на себе до вольного простора.
«Ну, — говорит, — змея, вылезай теперь из моего аркана, ползи себе с миром».
«Как не так, — отвечает змея. — И аркана твоего шелкового не отдам и тебя самого насмерть ужалю».
И нацелилась зубом.
Видит человек — гибель пришла. Взмолился:
«Нельзя так — обычая нет. Не кусай меня без свидетелей».
«Ладно, — говорит змея. — Обычай — за меня. Пойдем свидетелей искать».
Пришли к Иве придорожной. У дороги стоит, много видит, обычай знает.
«Скажи, — спрашивает человек, — вот я оказал ей гостеприимство. Чем платят за добро?»
Качнулась Ива всеми ветками:
«Обычай — тверд: за добро платят злом».
«Ага, — злорадствует змея. — Удостоверился? Подставляй шею!» — и нацелилась зубом.