— Старцев у себя? — спрашиваю по привычке.
— У себя, — отвечает Маруська. — Где ж ему быть? — и опять смеется заливисто.
Мы входим в контору.
Маруська протягивает мне посылку.
— Держи, — говорит она, довольная, словно сама получила посылку. — Уже четыре дня дожидается. Тебе что, детали к трубоукладчику прислали?.. Ох, и тяжеленная!
Я ставлю посылку на стол. Маруська протягивает конторские ножницы.
Я разрезаю шпагат, сдираю мешковину, на которой Вой- Вопс соседствует с названием моего родного города, и нам открывается картонная коробка с надписью на боках: «масло… брутто… нетто…»
Мы втроем — Валька, Маруська и я — смотрим на черную эту надпись.
Ко мне приходят опять обильные южные базары, и ноздри начинает щекотать тонкий запах полузабытой южной осени. Д блаженствую, на миг закрываю глаза, и миг этот торжествен, как посвящение в рыцари, как возвращение в родной город.
— Ну, что ж ты? — слышу я Маруськин голос.
— Яблочки сейчас есть будем… — нараспев тянет Валька.
А я не вернулся еще из своего родного города на Вой- Вопс, я почти машинально открываю крышку, и мне хочется закричать дурашливо, глядя на Вальку и Маруську, уставившихся на посылку: оттуда выглядывает лохматая спина — упругая, живая спина, покрытая длинной козлиной шерстью!
— Козел! — ахает Маруська.
— Вот тебе и яблочки… — озадаченно повторяет Валька и дотрагивается до спины, на которой лежит вдвое свернутый листок бумаги. — А может, шубу прислали? — добавляет он рассудительно.
И только я один уже знаю: никакой в ящике не зверь и никакая не шуба, а самый настоящий кавказский бурдюк.
Я разворачиваю листок: «Дружище, дорогой, твой день рождения — наш день рождения…»
Ох, трасса! Забыть свой день рождения! Ну и дела!
— Давай стакан, мажари сейчас пить будем, — говорю я Маруське торжественно, потому что вино требует торжественности. Без нее вино — разве вино?
Я наливаю стакан пенного душистого молодого вина, и мы по очереди пьем. Пьем сразу за все: за трассу, за нефть на сорок пятом пикете, за Николая Питиримовича, за ребят, которым приходится туго; пьем за дорогу — потому что нам пора возвращаться…
Через несколько минут наша машина выходит на трассу.