— Так уж и месяцами! Может, человек и взял ее совсем недавно.
— У меня отличная память. — Татьяна порылась в картотеке. Вынула абонементную книжку. — Смотрите, четырнадцатого марта. Он тогда еще просидел здесь чуть ли не весь вечер. Анекдоты глупые рассказывал.
— На нет и суда нет, — развел руками Каиров.
— Возьмите что-нибудь другое, — предложила Татьяна.
— Только из классиков.
— Есть Горький, рассказы.
— Это можно.
...Когда Каиров проходил мимо столика дежурного администратора, услышал голос Сованкова:
— Добрый вечер, товарищ полковник. Как жизнь?
Каирову нравился этот однорукий мужчина, по-житейски мудрый, приветливый. Он остановился, пожал ему руку. Откровенно сказал:
— День суматошный выдался. А годы уж не те.
— Старость не радость, — грустно согласился администратор. — Жизнь пролетает быстрее, чем сон.
— Сны бывают долгие.
— Есть люди, которые не видят снов.
— Есть. — Каиров хотел было продолжить путь, но вдруг спросил: — Вы хорошо знали майора Сизова?
— На нашей работе трудно сказать: хорошо, плохо. Скорее, поверхностно. Фамилия, имя. Номер комнаты, в которой живет... Ну и еще... В какое время уходит, в какое возвращается.
— Когда видели Сизова в последний раз, не помните?
— Очень хорошо помню. В тот самый вечер, четырнадцатого. Уходя из гостиницы, Сизов положил на этот столик ключ. И можно сказать, мне доложил. Говорит: «Петр Евдокимович, если будут звонить из штаба, вернусь после двенадцати. С Мишей Роксаном к девочкам смотаемся...»
Ночь
— Страшно, — сказала Татьяна. — Сегодня останешься у меня.