Но ведь она вернется через год. Она обещала вернуться.
К тому времени они оба обязательно выздоровеют. Ведь пройдет целый год! И они побегут вдоль аллеи наперегонки, задевая за ветки. А те будут осыпаться белыми и розовыми лепестками и пахнуть так же прохладно, как пахла ветка миндаля, которая протиснулась когда-то в окно из сада…
Но вот за Мыколой приехала мать.
— Не хочу до дому! — сказал сын, стоя перед ней.
— Як цэ так? У больныци хочешь?
— И в больныце не хочу.
— А дэ хочешь?
Мыкола молчал, упрямо нагнув голову.
— Чого ж ты мовчыш? Я кому кажу!
Мать замахнулась на него слабым кулачком. Но он с таким удивлением поднял на нее глаза, бледный, сгорбленный, жалко висящий между своими костылями, что она опустила руку и заплакала.
— Упертый, — горестно сообщила она Варваре Семеновне, присутствовавшей при разговоре.
— Буду у моря жыты, — сказал Мыкола.
— А у кого? Хто тэбэ до сэбэ прыймэ?
Этого Мыкола не знал. Но он никуда не мог отлучиться от своего моря.
Варвара Семеновна смотрела на него с осуждением. И тут из угла дежурки, где тетя Паша перекладывала бинты, вдруг выкатился ее округлый успокоительный говорок.
— Ну, и что ты, милая, расстраиваешься? Невелико дело-то. Хоть и у меня будет жить.
Варвара Семеновна удивилась:
— На маяке?
При слове «маяк» Мыкола поднял голову.
— Мой-то маячником работает, — пояснила тетя Паша матери Мыколы. — Отсюда недалеко, четыре километра. При маяке жилье есть. Нас трое всего: он, я и сынок меньшой. А где трое уместились, там и четвертому уголок найдем.
ebooksa