— Ну вот. Здрасьте вам. Сам только что рассказал — Махмуд, Ахмед в бойцов целили, а ты стрелять не давал. Не хочешь говорить — не надо. Возьмем Махмуда с Ахмедом — они расскажут.
Бичаев заплакал. Он скрипел зубами и мотал головой. Бить — не били, не пытали, а товарищей выдал. Как получилось? Пропал теперь. Асхаб черный и Хамзат предателей не прощают. Быков сочувственно крякнул. Налил в стакан воды, поставил на край стола.
— Ну-ну... водички попей, Султан Алиевич... Эк тебя развезло.
Султан полыхнул глазами:
— Пошел чертовая матерь твоя водичка! Типерь стирляй, рука-нога на куски резай — моя молчат будит!
— Ну и молчи, — согласился Быков, — а мне от тебя больше ничего и не надо, все и так рассказал.
Султан застонал, стал бить себя ладонью по лицу.
— Э-э, мил человек, — встревожился Быков, — чего же после драки кулаками махать. Кулагин! — крикнул зычно.
И опять вздрогнул и подивился Султан: какой маленький человек, а голос как у буйвола.
Вошел Кулагин. Султан покосился, украдкой вытер слезину.
— Слушаю, товарищ Быков! — вытянулся у порога боец.
— Ты вот что, Кулагин, принес бы нам чаю, что ли. В груди ломит, простыл что-то я. Да и Султан Алиевич от чайку не откажется после приятной беседы.
Кулагин вышел. Бичаев, свирепо шмыгнув носом, сказал:
— Моя не будит чай. Сам пей.
— Ну вот, — огорчился Быков, — невыносимо вздорный у тебя характер, Султан Алиевич. Ты в мирных людей стрелял, из-за вас лошадь покалечилась, двое бойцов при смерти лежат. По закону за это к стенке надо, а я тебя чайку выпить уговариваю. Кто из нас обижаться должен?
Султан молчал. Кулагин принес две кружки, поставил на стол. Быков выдвинул ящик стола, достал две снежные глыбы сахара — каждая с кулак. В кружках булькнуло. Быков нагнулся, понюхал пар, зажмурился от удовольствия. Бичаев покосился, сглотнул слюну. Быков придвинул кружку на край стола, сказал:
— Пей. А то обижусь всерьез. Рассердиться тоже могу.
Стали пить. Железо обжигало пальцы. Быков перехватывал кружку, покряхтывал от удовольствия. Султан держал кружку полой бешмета, схлебывал, жмурился от горячего пара.
— Что делать умеешь? — наконец спросил Быков. — Курок нажимать, из винтовки бахать — у нас, брат, такому ремеслу и медведя в цирке учат. Делу настоящему обучен?
Султан отставил кружку, стал думать. Этот маленький начальник умел вытягивать из человека нужные ему слова, как вытягивают из глотки пса кусок сала на нитке.