Кулагин, разинув рот, беззвучно зевнул, слепо нашаривая винтовку, стоящую рядом. Нащупал, кинул приклад к плечу:
— Сто-о-ой!
Бичаев, раскорячившись, упираясь ногами в стену и ствол, лез вверх.
— Стрелять буду! — пустил петуха Кулагин. Клацнул затвором.
— Да что же ты так немузыкально горланишь? — застрадал Быков.
Кулагин старательно целил в Бичаева, прикрытого деревом. Встревоженно, дробно затопали сапоги во дворе за калиткой.
— Опусти оружие! — рявкнул Быков Кулагину — того и гляди бабахнет в человека с перепугу — и побежал к караульному.
Калитка распахнулась, хрястнула о стену, в сад вломился начальник оперотряда Аврамов с двумя бойцами. Быков махнул рукой:
— Ну чего? Чего?! Кругом марш! Сами разберемся. — Рывком пригнул винтовку Кулагина. Косясь на Бичаева, стал выговаривать караульному: — Экий ты недотепа, Кулагин, все у тебя невпопад, команду подать — и то не слава богу: пускаешь петуха.
Кулагин, затравленно подрагивая, мял цевье пальцами, таращился из-за плеча Быкова в угол сада, на Бичаева. Тот, зависнув, отчего-то не двигался более, а только судорожно елозил ногами по стене.
Быков обернулся, отчаянно сморщился, сказал жалобно:
— Ах, дуралей ты эдакий, козявка на булавке... — крикнул зычно: — Ну, как ты там? Может, хватит? Слезай! — Сердито обернулся к Кулагину: — А вы, боец Кулагин, получите взыскание за беспечность! Скажи на милость, это кто же подпускает арестованного к себе, имея винтовку под мышкой? Ну а выхвати он ее, чем отбиваться стал бы — ведром?
Посмотрел в замутненные бессонницей глаза мальчишки, добавил насупившись:
— Отстоите смену — марш на гауптвахту. Объявляю вам сутки ареста.
— Есть, сутки ареста! — вытянулся Кулагин струной. Ему и не мечталось отоспаться в тишине камеры сегодня.
Быков исподлобья присмотрелся, вздохнул: молодо-зелено... дал бы и двое суток, да не могу — службу некому нести.
— Иголку имеешь при себе?
— Так точно.
— Одолжи-ка, сделай милость.
Кулагин снял фуражку. Там, как положено, игла с намотанной ниткой. Размотал нитку, отдал начальнику.