— Отвечаю! — изо всех сил крикнул Жилин. И дождавшись относительной тишины, отчеканил: — Потому что получится свобода провоза для одних спекулянтов, товарищи!
Комбат увидел своего недавнего гостя прислонившимся к одной из повозок. Тот, заметив это, презрительно усмехнулся и, бравируя своим бесстрашием, подтянулся за борт повозки, встал на ось и звонко, задорно крикнул:
— Лучше у спекулянта купить, чем с голоду подохнуть!
Одобрительный гул покрыл его слова. А он неторопливо спустился на землю и не спеша, не оглядываясь, пошел со двора.
— На четверть фунта хлеба в день не навоюешься, братцы! — кричал маленький вихрастый солдат в огромной вислоухой ушанке.
К столу шагнул рослый, бородатый и косматый детина и сиплым басом сказал:
— Повоюешь! Поставят тебе за спину заградотряд из Чеки, будешь вперед бежать и «уря» орать!
Детину узнали — это был знаменитый брянский босяк по кличке Плевна, объявивший себя идейным анархистом. Его заявление встретили хохотом, криками:
— Крой, Плевна! Долой Чеку!
Молодой красноармеец, видно из рабочих, оперевшись на чьи-то плечи и высоко поднявшись над толпой, старался всех перекричать:
— Товарищи! Чека борется с контрреволюцией! Чека бьет контру, товарищи!
В ответ раздался свист.
Жилину было ясно, что настроение собравшихся изменилось не случайно.
— Надо кончать митинг, — шепнул он Панкову. — Здесь слишком много посторонних и подозрительных.
Но в это время недалеко от них в толпе несколько голосов хором прокричали:
— Слу-шай-те!
И оттуда кто-то невидимый в мгновенно наступившей тишине громко и внятно сказал:
— Чекисты и коммунисты против народа, против революции. Все вы знали настоящего революционера художника с Брянского завода товарища Гарусова. Позавчера чекисты предательски заманили его в лес и подло убили! Долой убийц!
И хотя мало кто из присутствующих знал Гарусова, рев покрыл эти слова.
Комбат протиснулся к столу. Возле Жилина собрались почти все командиры.