Чекист

Тогда Медведев сел на скамью рядом с пареньком, положил на колени колодку маузера и, устало откинувшись к стене, тихо проговорил:

— Ужасно ты исхудал, Миша!.. Так ты знал об этом налете?

— Знал, товарищ Медведев! — зашептал паренек. — Махно сюда опять идет. Выслал нас подставы готовить. Через два дня Донец перейдет. Ну, я, как уговорились, — к вам. Случайно узнал, что Каменюка налет готовит. Всю ночь ехал, лошадь загнал, бросил, пешком добрался. А этот... ответственный, сказал, идет за вами, и обманул! Я ждал, заснул... Третьи сутки не спал. Как может чекист так обманывать, товарищ Медведев?! — У Миши даже слезы выступили на глазах. — А может, он шпион, товарищ Медведев? У батьки кто-то есть в Чека, он многое знает про то, что здесь делается. Слышал, они говорили, будто вы собираетесь Каменюку взять прямо в лесу, в землянках...

— Гляди-ка, разведка, значит, у батьки поставлена! — воскликнул Медведев. — Да, был такой план у нас, был... Ну, а есть хочешь?

— Хочу, товарищ Медведев!

Медведев выглянул за дверь, отдал караульному распоряжение, снова подсел к Мише. Вдруг погладил его по голове. Парень приник к его плечу.

— Ты молодец, Миша, долго там продержался. Я ведь тебя через неделю-другую ждал. А прошло вон сколько! Часто хотелось удрать?

— Один раз особенно! — доверчиво заговорил Миша. — Когда в начале лета броневики нас в балку загнали, возле речки Ольховой. Весь обоз хлопцы тогда бросили, поутекали, и я отбился. В кустах схоронился. И совсем близко от меня прошел начальник бронеотряда, так близко... Я и петлицы разглядел... Удержался. Речку переплыл, нагнал батьку.

— Рассказывай, где вы побывали? Как настроение у махновских хлопцев?

— На Кавказ пришли — сперва тихо было. Махно хотел людей набрать — никто не пошел. Кулаки деньги давали, а людей нет. Обратно шли, так местные и ночевать не пускали. Махно вовсе озверел. Он тут на Старобельщине Маруську эту скаженную оставил, через нее с Каменюкой связь держит. И налет организовал, чтоб людей к себе привлечь. Сам слышал, как он говорил: «Два уезда вырежу, а людей наберу». Сейчас у него человек с полсотни, не больше.

Караульный принес пшенную кашу, ломоть ситного.

— Тарелка! — с радостным удивлением сказал Миша. Полгода он жил в лесу зверем...

А тарелка вся сплошь была застроена кирпично-красными заводами. От каши шел пар, и казалось, это дым валит из заводских труб. Волнообразная надпись шла по краю:

«Куй, кузнец, разрухе конец!»

Так потянуло Мишу в город, к товарищам, на шумные комсомольские собрания, где говорят о коммунизме, до хрипоты читают стихи о революции...

Медведев поглядывал на Мишу, жадно глотающего огненную кашу, и будто узнавал себя в этом порывистом юноше, который прошлой осенью в Бахмуте пришел к нему в Чека и, упрямо наклонив свою круглую лобастую голову, сказал:

— Я комсомолец. Дайте задание!

В ту осень Медведев попросился в самый трудный уезд, вконец терроризированный многочисленными бандами. А приехав сюда, увидел, что без тщательной разведки ему с бандитами не справиться. Тогда он и вспомнил о Мише, привез его из Бахмута и через верных людей направил к Махно. Когда батьку погнали на юг. Мише поручили идти с ним. Он должен был завербовать кого-нибудь из махновцев, чтобы тот извещал о передвижениях батьки. Медведев понимал: Махно слишком связан с Украиной, чтобы не вернуться назад.

— Кого же ты оставил там вместо себя? — спросил Медведев.

Миша вытер губы, виновато глянул на Медведева, покачал головой.