— Говорю ж тебе, в лагерь.
— А «паучок» небось в кустах припрятал?
— Ябедников на том свете за язык вешают, Штанько, ты учти.
— Вот страсти какие! — ужаснулся Клим. — А я, Штунда, еще долго проживу на этом свете, так что не беспокойся обо мне.
— Ладно, поговорили — и расходиться пора, — сказал следователь. — Счастливого пути, Григорий Каленикович, можете двигать.
Штанько возвратился к своим.
— Бувайте! — сказал доброжелательно Лутак. — До новой встречи! — и столкнул лодку в реку.
— Не верю я, что он в лагерь пойдет, — сказал Штанько, когда моторка Штунды ушла за мост.
— Это легко проверить, — ответил следователь, — и Лутак не так глуп, чтобы сомневаться в этом.
— А я уверен, что он браконьерствовал, — стоял на своем Штанько. — И не один.
— Почему ты так думаешь? — заинтересовался Юрий Максимович.
— Потому, что Штунда человек осторожный и случайно не вышел бы на нас.
— В этом есть смысл, — признал следователь. — Дальше, Клим!
— А дальше то, что он хочет сбить нас со следа, запутать.
— Что же ты предлагаешь?
— Проследить за Штундой.
— Наивно, Клим. Старого воробья на мякине не проведешь. Удовлетворимся тем, что мы его захватили ночью. И уточним время, когда он возвратится в лагерь. Встретим его в лагере. И сделаешь ты это сам.
— Я?
— Ты, Клим. Вот за этим поворотом, — Виктор Емельянович указал на выступ ниже по течению, — ты сойдешь, чтобы Лутак тебя не засек. А мы уйдем дальше. И всю операцию проведем, не заглушая моторов, так, чтоб создалось впечатление, будто мы не делали остановки. Перехитрим — хорошо. Не клюнет хитрец — мы ничего не теряем.
Клим от удовольствия засмеялся.
ebooksa