Чтобы унять ее дрожь, я все теснее прижимал ее к себе, но как трудно было подобрать точные слова!
— Я так боялась, что вы не вернетесь, Джонланг. Потому что знала: мы будем вместе, если… если вы этого захотите.
Теснее, еще теснее!
— Но это не заставит меня выйти за вас, — неожиданно сказала Наттана. — И не думайте! Я слишком дорожу вами.
— Но я буду надеяться.
— Нет, вы не должны, Джонланг.
— Должен! Вы — моя!
Но она, я чувствовал, принадлежала мне лишь наполовину, и это было невыносимо…
— Я хочу вас всю, Наттана.
— Вы можете попытаться меня переубедить, — сказала она мягко. — Но не надейтесь.
— Я не оставлю надежды.
И снова мы сделались как чужие. Я попытался было задержать ее, но мои руки лишь покорно слушались меня… Так вот, значит, что такое страсть?
— Мы оба все время чего-то боимся, разве не так? — тихо спросила Наттана.
— Это не просто страх.
— Ничего страшного. Ребенка у нас не будет. Ведь мы его не хотим. Я знаю, что сделать.
— Но, кроме того, Наттана…
Она вздрогнула, голос ее прозвучал резко, почти визгливо:
— Джонланг, вы хотите все испортить!
Что я мог ответить?
— Я хочу вас. Пойдемте ко мне, Наттана.