Ветошкин неохотно ответил:
– Произошла диверсия. Этой ночью три орудия оказались подорваны.
Командарм – к Лузанину:
– Вам – доложили?
– Задержан подозреваемый. Прапорщик, принятый на службу по контракту два месяца назад.
– Меры приняли?
– Так точно. Диверсант допрошен и к нему применена высшая мера социальной защиты.
– С расстрелом вы не поторопились?
– Арестованные, товарищ командарм, создают проблемы. На той неделе, я вам докладывал, из-под ареста бежал связной Колчака, захваченный при переходе Двины у поселка Трунево.
– Прапорщик, откуда он?
– По документам уроженец Великого Устюга, служил в артиллерийской бригаде. В настоящее время бригада находится за Уралом, в населенном пункте Популово. Согласно его показаниям, в сентябре он дезертировал и уже через месяц вступил добровольно в Красную армию.
– И много дезертиров, ставших добровольцами?
– Офицеров Колчака уже считаем десятками.
– А точнее?
– В декабре перебежало около тридцати. Всех по месту жительства военкомы взяли на учет. Изучают. Проверенные будут призваны в Красную армию.
– Присягу принимают?
– К сожалению, далеко не все. Боятся, что под натиском Антанты советская власть рухнет, и тогда офицеры пойдут под расстрел.
– Откуда эта чушь?
– Красноармейцы читают листовки. Одну такую бойцы подобрали в лесу и передали комиссару 143-го стрелкового полка… Товарищ командарм, там и про вас написано.
– Что именно?