— Возьми. Здесь код, волны, частоты, время сеансов. Директора особенно интересуют стратегические планы главного верховного командования, в первую очередь направления ударов трех групп войск — фон Лееба, фон Бока, фон Рундштедта, оперативные планы люфтваффе, включая направление основных ударов бомбардировочной авиации, расположение складов бензина и дизельного масла, местонахождение Гитлера и основных штабов, перемещения дивизий, новая военная техника, потеря живой силы и техники, настроение гражданского населения. Ясно?
— Ясно, — кивнул Март. — Все?
— Все. Да, Директор просил сообщить, что тебе присвоено очередное воинское звание.
Март молча наклонил голову.
— Прости, ты — русский? — Регенбах сжал его локоть,
— Да, русский, москвич.
— Я знаю, тебе тяжело. Держись, москвич. Я очень верю в Москву. В Москву фашизм не пройдет.
Эрих Хайдте с треском захлопнул окно и, пока по мостовой не протопал батальон, стоял, прижавшись спиной к прохладной стене.
«Итак, началось... Сидеть и ждать, что получится из этой драки, не могу. Драка будет страшная и долгая».
Эрих вышел из ателье и, опустив монету в автомат, позвонил Ютте. Она была ему нужна. Потом он вернулся к себе, прошел в фотолабораторию, освещенную тусклым красным фонарем. Стены Эрих предусмотрительно обклеил фотографиями красоток, переснятых с трофейных французских журналов. На полках стояли банки с химикатами, лежали коробки с фотографической бумагой. В одной из них хранились пленки, за один кадрик которых Эриха могли бы сразу отправить на виселицу. На пленках были засняты почти все самолеты, какими располагали гитлеровские люфтваффе. Эти снимки Эрих хотел любой ценой переслать тем, кто сражается с Гитлером. О них он рассказывал в Берлине Перро, но тот ответил, что пока нет канала, по которому они могли бы попасть по назначению.
В верхнем углу лаборатории отклеились обои, и Эрих туда засунул пакет с негативами — в случае обыска полицейские вряд ли обратят внимание на обои.
Другие сведения, раздобытые Эрихом, надо бы передать по радио. Но у него не было рации, а без рации Эрих был нем.
Трижды прозвенел звонок. Второй сигнал прозвучал чуть длиннее первого и третьего. Условный знак Ютты. Эрих открыл дверь и вывесил табличку о том, что ателье закрыто на обед.
Ютта тоже была встревожена сообщением о начале войны с Россией, победными сводками первых часов русской кампании. Радиорепортеры уже успели побывать в танковых и воздушных армиях, в частях, ведущих бои с пограничными войсками, теперь громогласно вещали о близком поражении Красной Армии.
— Все это чушь! — сказал Эрих и прошел из угла в угол. — Русских им не победить.
Эрих остановился напротив Ютты:
— Ты помнишь сказку о Рюбецале?
— Которую рассказывал дядюшка Клаус? — растерянно прошептала Ютта последние слова пароля.
— Сегодня день памяти дядюшки Клауса.
— Ты... Март?
ebooksa