— Пять, десять, пятнадцать, тридцать... сорок... На ста пятидесяти счет оборвался.
— Полтораста зерен киновари! Такого у нас еще не было!
Поисковик осторожно смел кисточкой драгоценные зерна шлиха обратно в белый пакетик. Вот обрадуется Лидия Петровна!
Во втором и третьем шлихе оказалось только по де-сяти-двенадцати зерен. Зато в четвертом, розоватом, Димка насчитал больше тысячи.
— Нет, больше в палатке сидеть никак нельзя!
В ЗАСАДЕ
Продукты подходили к концу, а Нуклай и Борис то вместе, то порознь все еще бродили по тайге. За эти несколько дней юный поисковик стал настоящим следопытом и так привык к кочевой жизни, к ночным шорохам и шумам, что совсем перестал бояться. Сначала его страшили медведи, но Нуклай постепенно убедил своего спутника, что медведь по своему характеру очень труслив и сам убегает, заслышав незнакомый шум, а тем более крик.
— Если встретишь, кричи как можно больше, стучи молотком. Непременно убежит.
А сколько интересных встреч чуть не на каждом шагу!
Вот, тяжело шлепая крыльями, взлетел на дерево молодой глухарь. Птица села на ближайший голый сучок и, вытягивая шею, с любопытством принялась разглядывать Бориса красными немигающими глазами. Вот, пощелкивая языком к непогоде, вскинув кверху пушистый
хвост, пробежал по старому, полусгнившему стволу нарядно полосатый бурундук. А вот на высокой скале застыл на страже горный козел. Голова его, с круто изогнутыми рогами, чуть запрокинута, точеные ноги готовы к прыжку... еще выше в прозрачном небе проплыл беркут, чуть шевеля широко распластанными крыльями.
Как-то под вечер, выбравшись на берег незнакомой реки, Борис увидел тайменя. Крупная, почти метровая рыба, заметив невиданного гостя, медленно повела хвостом и солидно, не торопясь, ушла в темнозеленый омут.
В другой раз они с Нуклаем ловили на завтрак хариусов. Нацепив на самодельный крючок кузнечика, водили насадку над самой рекой. Было хорошо видно, как хариус стремительно вывертывался из-за камня, прицеливался и прыгал вверх, почти наполовину выбрасываясь из воды. Схватив приманку, рыба уходила в глубину, но на этот раз только для того, чтобы в следующее мгновение оказаться на берегу...
Кроме медведя, Борис побаивался змей. Однако вскоре освоился и с ними. Он помнил, с каким ожесточением истреблял их Димка, и однажды, увидев на тропе шипевшую гадюку, решил последовать его примеру. Храбро придавил каблуком шею змеи и с силой несколько раз ударил ее палкой по голове. Гадюка взметнула хвостом и вытянулась как плеть. За первой последовали и другие.
Отбрасывая поверженного врага в сторону, Борис приговаривал, совсем как Димка:
— Вот и еще сорок грехов долой!
Да, много было за эти дни интересных встреч! Не хватало только одной, ради которой они отправились в тайгу,— встречи с Басаргиным. В последние два дня следопыты шли за ним по пятам, и все-таки не могли застать его на месте. Старик вертелся то около Долины Смерти, то вокруг лагеря Светланы. Но нигде долго не задерживался. Он, кажется, почувствовал что-то неладное, а может быть, его кто-то предупредил... Во всяком случае, старый таежный волк оставался неуловимым.
Но сегодня Нуклай как будто разгадал замысел старика.
— Басаргин решил поохотиться,— сообщил он Борису.—Я недаром сегодня ходил по следу. Ты видел маральи тропы? Они ведут к солонцу. И почти каждую ночь олени под утро спускаются на этот солонец.
Прочитав на лице спутника недоумение, Нуклай пояснил:
ebooksa