Поднявшись по трапу к самому люку, Иван слышал и суматоху, и крики, и шум драки.
Сброшенный сверху человек сбил его с ног, и, падая, Вавилов больно ударился о ножку стола головой и разбередил раненую руку.
Очнувшись, он подполз к неизвестному человеку, который оказался совсем молодым парнем, почти юношей.
Юноша пришел в себя минут через десять. Увидев в полумраке Вавилова, спросил:
— Ты русский?
— Русский, русский, — обрадованно прошептал Иван.
И тогда юноша собрал остаток сил, оттолкнулся локтями от пола и ударил головой в лицо ошеломленного Ивана:
— Предатель!..
Вавилов не успел слова сказать, как снова открылся люк и в кубрик спустились Антос и какой-то незнакомый человек в зюйдвестке.
Антос осветил фонариком окровавленное лицо юноши и пнул его в плечо:
— Кто тебя подослал? Большевик?..
— Такие не говорят! — сказал человек в зюйдвестке.
...Под утро дождь перестал. В кубрик, где лежал связанный Николай Ивакин, вновь спустились контрабандисты.
Два матроса выволокли его на верхнюю палубу и там опять допрашивали, били и, ничего не добившись от него, поставили у левого борта.
«Сейчас расстреляют!..»
Избитый, промерзший, сплевывая солоноватые сгустки крови, Николай стоял, заложив руки за спину, с ненавистью глядел на Антоса Одноглазого, на Тургаенко, на человека в зюйдвестке и ждал смерти.
Один из матросов развязал опутывающие Николая веревки — шкипер берег каждый обрывок. Наконец-то можно переступить с ноги на ногу и расправить плечи, хотя каждое движение причиняло острую боль. Николай от слабости покачнулся, опустил голову, но тотчас снова поднял ее.
Туман стлался над морем, паруса хлопали на ветру.
Антос, не торопясь, вынул из кобуры пистолет и поднял руку. Человек в зюйдвестке что-то негромко сказал, и Одноглазый с готовностью передал пистолет ему.
Николай заскрипел зубами от сознания своей полной беспомощности. Что он мог поделать? Выпрыгнуть в море? Но прежде чем выпрыгнешь, тебе выстрелят в спину. И разве доплывешь в ледяной воде до берега?
ebooksa