Наташу била мелкая дрожь, голова безвольно опустилась, по щекам бежали обильные слёзы.
— Я не помню, как выбралась на улицу, — всхлипывая, продолжала она, — и с большим трудом добралась до вас.
— Хорошо, мне всё понятно. Но скажите, отчего мог возникнуть пожар.
— Не знаю. Печь топилась, дверца её была сильно раскалена. Что-то попало в огонь. Не знаю.
Демель смотрел на Наташу, и сложные чувства переполняли и тревожили его. Никогда в жизни он не встречал такой женщины. Было в ней что-то необыкновенно красивое, живое, непобедимое… Наташа очень нравилась ему, нравилась так сильно, что ему иногда становилось страшно и за себя, и за неё. Беда была в том, что Демель до конца не верил ей. Где-то в глубине души копошился червячок, который не давал ему покоя. Временами Демелю удавалось задавить этого червячка, и тогда Наташа казалось ему чистой и непогрешимой. Но вот вскоре этот неугомонный червячок оживал опять, и Демелю становилось ясно, что Наташа не та, за кого себя выдаёт. Но фактов, железных, неопровержимых фактов, против неё не было. Это радовало Демеля.
Если бы Наташа могла заглянуть в душу Демеля, она почувствовала бы себя несколько увереннее. Он вёл себя с ней достаточно вежливо и корректно, но, хорошо зная его манеру играть, кокетничать и его любовь к парадоксам, Наташа всё время была настороже.
— Наташа, — ласковым голосом произнёс Демель, — пауза затянулась. Я любовался вами, а вы, как мне кажется, продумывали своё дальнейшее поведение, готовились к защите.
— Вы почти угадали, — ответила она.
— Вы будете защищаться?
— Буду.
— И уверены в успехе?
— Абсолютно.
— Мне нравится ваша уверенность.
— Ещё раз спасибо.
— Нет, я серьёзно.
— Я тоже серьёзно. Я уверена, в конце концов вам придётся извиниться.
— Я с удовольствием это сделаю. Я был бы очень доволен таким исходом дела.
— А вот тут, простите, я вам не очень верю.
— Почему?
— Да потому, что вам нужны жертвы. Не можете вы без них!