Первое задание

— Во всяком случае больше, чем я.

Демель изумлённо раскрыл глаза.

— Вы окончательно поразили моё воображение. Многие на вашем месте потеряли бы над собой власть и разговаривали бы иначе. А вы полны самообладания и мужества. Это делает вам честь. А если ещё принять во внимание, что вы женщина… Не скрою, я уважаю таких людей.

— Благодарю. Это, пожалуй, самый яркий комплимент за всё время нашего знакомства, — сказала Наташа и бросила на Демеля быстрый взгляд. Глаза её сверкнули холодным огнём, напомнив блеск воронёной стали, красивой, строгой. Демелю показалось, что от глаз этой женщины протянулись к нему в сердце невидимые, но реально ощутимые крепкие нити, которые гудели, как провода на ветру, не давали сердцу покоя, порождая глубокую, необъяснимую тоску и даже страх.

— Наташа, — проговорил Демель после непродолжительной паузы, усилием воли сбросив с себя оцепенение, — мне очень хотелось бы быть не противником вашим, а другом. Скажите, зачем вы ввязались в эту историю? Вы чудесная, необыкновенная женщина, вы изумительно красивы и могли бы прекрасно устроить свою жизнь вдали от войны, убийств и всей этой грязи, которая вас теперь окружает.

— Вот я и устраиваю, — ответила Наташа, — на меня напали — я защищаюсь. Это так естественно и понятно.

— По-моему, это не лучший путь к счастью.

— Вы знаете другой?

— Не знаю, — задумчиво ответил Демель, — но и этот путь завёл вас в тупик, из которого нет выхода. Вы, к сожалению, убедились в этом.

— Нет, я уверена, что мой путь единственно верный.

— Но ваше поведение… ваши действия, извините меня, походят на авантюру. Вы наделали много глупостей.

— Может быть. У меня нет опыта. Это моё первое задание. Впредь я буду умнее.

Демель с сожалением посмотрел на Наташу.

— Вы уверены в победе русских?

— Конечно, — быстро ответила она, — сомневаться в этом теперь могут только недалёкие люди. Вы уверены в вашем поражении не меньше, чем я в нашей победе.

— Нет! — зло выпалил Демель.

— Доводы?

— Отдельные успехи или неудачи не могут определить окончательного исхода кампании. Наша армия ещё не сказала своего последнего слова, да и теперь она стоит совсем недалеко от вашей столицы. Мы умеем воевать и полны решимости довести войну до победного конца!

— Чепуха! Вы выдаёте желаемое за действительное и близки к тому, чтобы прочитать мне лекцию о величии Германии и исторической роли арийской расы. А мне, так же, как впрочем, и вам, всё это прилично надоело. Шварц очень любил высказываться и полемизировать, превознося Гитлера и фашизм. А ведь даже он, несмотря на свою природную ограниченность, знал, что всё это обман, который рано или поздно откроется. История навсегда похоронит ваших недалёких правителей и их сумасшедшие идеи. Но вы-то не Шварц, всё понимаете. Как вам не стыдно играть постыдную, недостойную человека роль?

— Однако, Наташа, вы слишком увлеклись. Интересный вы человек. Похоже, мы поменялись ролями, и не я вас допрашиваю, а вы меня. Абсурд какой-то! Но я отдаю дань восхищения вашей проницательности и глубокомыслию. Я знал, что вы красивы, знал, что умны, но не мог даже предполагать, насколько вы талантливы. Вы — прелесть! Вы чудо! И всё-таки вас повесят!