Несмотря на разделяющие их семь тысяч миль, Аль Хаджи знал, о чем думает Делори. До него донесся вздох — словно высоченная океанская волна разбилась о коралловый риф.
— Худо ему? — спросил Джузеппе.
— Не очень, — ответил Аль Хаджи.
— Полиция?
— Вроде того. Егеря. Но пусть тебя это не волнует. Решительно не о чем беспокоиться.
— Сам справишься?
— Конечно.
— Уверен?
— Абсолютно.
Делори задумался.
— Если потребуются мускулы, сразу дай знать. Слышишь? Несколько первоклассных парней пухнут тут от безделья.
— Управлюсь своими силами, — заверил его Аль Хаджи.
— Не тяни с этим. Мы не можем ждать год. — И Делори повесил трубку.
Аль Хаджи с тоской подумал о Нью-Йорке. Он покинул его шесть лет назад, всего на полчаса опередив агентов ФБР, которые разыскивали его по целому ряду серьезных обвинений: оскорбление действием, вымогательство и — наиболее непростительное прегрешение в глазах американского министерства юстиции — уклонение от уплаты налогов. Даже изменив до неузнаваемости свою внешность и присвоив чужое имя, Аль Хаджи не рискнул бы объявиться в Нью-Йорке — у ФБР невероятно долгая память.
Запихнув бухгалтерские книги обратно в сейф, он захлопнул дверцу, подвинул камин на его обычное место. Раскурил сигару, хлебнул из стакана виски и зашагал по мягкому ковру.
Пошагав из угла в угол несколько минут, он потушил сигару, растянулся на кушетке и смежил глаза. Он не спал почти тридцать часов кряду, и усталость взяла наконец верх.
Не прошло и часа, как его разбудила жена.
— Шел бы в спальню, дорогой, — сказала она, разглаживая морщины у него на лбу.
— Который час? — спросил он.
— Четыре утра.