Таинственный след

Полковник искоса посмотрел на Кравченко и Колпашникова.

— О способе и времени ареста мы договорились. Верно? — и, не дожидаясь ответа майора, продолжил: — Речь сейчас не об этом. Угон машины Петрушкиным может быть поводом для допроса. По ходу дела постараемся выяснить другие сейчас еще не совсем ясные детали. Заметьте, Петр Петрович, в поисках преступников мы сами совершили нарушения.

— Не понимаю, товарищ полковник.

Даиров взял со стола папку и стал перелистывать бумаги. Потом вынул одну из них и, словно взвешивая ее на ладони, сказал:

— Вот тут говорится о нашем проступке. Товарищ Кравченко пришел как раз по этому делу. Этому первому заявлению можно было бы и не придавать особого значения. Будем считать, что оно клеветническое, написанное с целью помешать расследованию. Но второе уже серьезнее, и его нельзя оставить без внимания. Написал его наш сотрудник, офицер милиции. «Среди нас есть человек, способствующий преступникам, покрывающий их. Пора привлечь его к ответу!» Вот так прямо и написано. Когда такое сообщение исходит от офицера милиции и к тому же подается прямо в управление, то оставить его без внимания нельзя.

— Кто же написал заявление? Какое преступление мы совершили? Могу я это узнать, товарищ полковник?

Даиров оглядел Кузьменко с головы до ног.

— А почему вы стоите? Садитесь, — и он показал рукой на стул. — Дело не в том, кто и когда написал заявление, а в его содержании. Дело обстояло так: когда вы тщетно искали преступников, идя по заведомо ложному пути, лейтенант Байкин установил точный адрес преступника и привел вас прямо к его дому. Он оказался прав, именно в этом доме и были обнаружены шаль и сумка Петрушкиной. В ходе допроса было выяснено, что Маслова в ту ночь вообще не ночевала дома. Все это давало серьезные основания подозревать Маслову по крайней мере в соучастии в убийстве гражданки Петрушкиной.

— Однако...

— Слушайте! — мягко сказал Даиров. — Вы со старшим лейтенантом Майлыбаевым игнорировали явное и очевидное, а сами пошли по ложному пути. Вместо того, чтобы задержать Маслову, вы ее отпустили. И отпустили не просто от доброты душевной, а за взятку в пять тысяч рублей. В ту же ночь Маслова бежала, а взяточник Майлыбаев и его покровитель и соучастник принялись изготовлять ложные документы, подтасовывать факты, чтобы обвинить честного человека и привлечь его к ответственности. Надо строго наказать взяточников и нарушителей социалистической законности, клеветников, использовавших служебное положение в корыстных целях. Вот вам и содержание заявления. Есть и свидетели, вполне заслуживающие доверие. Под заявлением стоят их подписи.

Полковник Даиров откинулся в кресле, принял удобное положение.

— Вы знаете гражданку Алтынбаеву Анастасию Ефимовну?

— Я никогда раньше не слыхал этого имени да и видеть такого человека не приходилось.

— А Ольгу Степановну Лукину?

— Нет, не знаю.

— Как же это? — удивился полковник. — А они вас прекрасно знают. Короче, давайте выслушаем вас. Говорите!

Кузьменко был возмущен и оскорблен гнусным заявлением неизвестных ему лиц, но заговорил спокойно, Только голос его временами прерывался от обиды.

— У Петрушкина после убийства жены не было иного выхода, кроме как сообщить в милицию. Он понимал, что если скроет ее исчезновение, то рано или поздно ею, заодно и им самим, заинтересуются, и все откроется. А то, что он молчал, не беспокоился о жене, неизбежно вызвало бы подозрение. Но и сразу прийти он не решался. Он долго размышлял, взвешивал все «за» и «против», советовался с Сигаловым. Наконец, решился разыграть несчастного и убитого горем человека и принес заявление о пропаже жены.

Расследование показало, что, по всей вероятности, имело место предумышленное и заранее подготовленное убийство. Нельзя думать, что это сделано в припадке бешенства, нечаянно, в состоянии аффекта. Петрушкин явно преследовал определенную цель. Его замкнутость и молчаливость, умение хранить тайны, конспирация при встречах с сообщниками дают основания думать, что он прошел хорошую выучку. Это помогло ему на какое-то время убедить нас в своей искренности и направить наши поиски по ложному пути. Да, мы хотели верить, что он честный и несчастный человек, попавший в неожиданную беду. Не верить людям мы не имеем права. Проверить — дело другое. Но мы о нем не забывали ни на минуту, делали все возможное, чтобы помочь ему, несмотря на подозрительные поступки. Вот почему была так спешно допрошена Маслова. Но до самых последних событий, до угона Петрушкиным машины, мы с Масловой глаз не спускали. За ней велось постоянное наблюдение. Было ясно, что даже если и была Маслова преступницей, то все же она выполняла чью-то волю. Тогда мы подумали, а не идет ли все зло от парикмахера Сигалова? Стали следить за ним. Почему? Да потому что скорее всего именно он под именем Соломона упоминался в деле Шамадинова и его шайки. Тогда Сигалову удалось уйти от наказания за неимением у нас достаточных улик против него. В перестрелке был тяжело ранен и вскоре скончался, не приходя в сознание, главарь банды Шамадинов. Бандиты, попавшиеся в наши руки, не смогли сказать ничего о таинственном парикмахере. Они даже не могли сказать, в какой парикмахерской он работал. Возникло подозрение, что есть какое-то гнилое гнездо, откуда держали связь с бандитами, опирались на них. Продолжив поиски в этом направлении, мы и наткнулись на Сигалова. И мы не ошиблись. Связь с Сигаловым держали не Маслова, а Петрушкин. Сначала это показалось неожиданным для нас. Но потом были обнаружены конспиративные каналы связи, наблюдались тайные встречи этих двух людей. В ходе дальнейшего расследования выяснилось, что руководящая роль в этом сообщничестве принадлежит Петрушкину.

Кузьменко вытер платком пот с лица, помолчал и сказал: