Граница

— От Ярошенко?

— Да.

— Почему из Смышляевки? Он писал, что будет в Куйбышеве.

— Мать у него в Смышляевке.

— Читай, читай! — Терентьев снова мягкий, добрый. Хабибуллин вскрывает конверт.

«Здравствуйте, товарищ старшина! («Вам привет», — говорит Хабибуллин и продолжает чтение).

Пишет вам бывший солдат Геннадий Ярошенко. Немного о себе. Хотел поступить в индустриальный институт. Все предметы сдал на «отлично», а по-английскому — завалил. Сейчас работаю на подшипниковом заводе в Куйбышеве («Вот видите, в Куйбышеве!» — говорит Хабибуллин) в отделе главного металлурга лаборантом и одновременно хожу на подготовительные курсы. Всё равно поступлю в институт.

Мама хочет, чтобы я бросал работу и поступал на дневное отделение. А тетя предлагает на вечернее, чтобы работал и учился. Как вы посоветуете, товарищ старшина, так и поступлю...».

— Пусть на вечерние идет, — замечает Хабибуллин.

Я с любопытством смотрю на старшину. Что же он за человек? А Хабибуллин читает дальше:

«В общем, большое спасибо за воспитание Вам и Василию Андреевичу. («Это вам!» — говорит старшина капитану). Мать говорит: дурь из тебя вышибли. Довольна. Да и я сам...»

Дальше идут приветы.

— Хорошее письмо, — задумчиво произносит Терентьев.

А Хабибуллин уже во власти иных чувств. Ему хочется сейчас же ответить и он, извинившись, уходит.

Я вспоминаю строки из письма Ярошенко: «Дурь из тебя вышибли». Спрашиваю:

— Что за дурь?

Терентьев подходит к окну.

— Сидит...

Я понимаю: это он о Пантелееве. С ним вопрос еще не решен. Мне начинает казаться, что собеседники нарочно отложили его.

Терентьев рассказывает о Геннадии Ярошенко.