— Путилов говорит, что мужчина может не считать себя банкротом, пока он не стал импотентом.
— Кто такой этот философ?
— Разве я тебе не рассказывал?
— Впервые слышу это имя.
— Только он не философ, а скорее наоборот — он биржевой делец. Русский фабрикант, в прошлом очень богатый, удрал из России в восемнадцатом году. Кажется, и здесь устроился неплохо.
— Ты играешь на бирже? — без всякого осуждения поинтересовалась Дорис.
— Пока нет, но придется, милая моя Дорис, увы — придется.
— Там можно заработать?
— Путилов говорит — можно. Он, например, зарабатывает. Предлагает свою помощь, но, конечно, не бескорыстно.
— Что он от тебя хочет?
— О, сущие пустяки! Было бы очень хорошо, если бы я добыл кое-какие сведения о работе и перспективах военной промышленности России и Германии. Пустячки, не правда ли?
— Я иногда не понимаю, шутишь ты или говоришь серьезно, — сказала Дорис.
Ганри даже перепугался, схватил ее руку, быстро поцеловал.
— Ну какие же шутки, милая Дорис?! Где я возьму такие сведения? У этих фон-оболтусов и их малокровных пассий с Фридрихштрассе? Ты меня просто расстраиваешь…
И вправду, Дорис видела, что он готов захныкать, как малое дитя. Она подлила в его бокал виски.
— Ты не замечаешь, что говоришь почти стихами?
— Тут заговоришь!
— Ты хотел выпить…
Он выпил.
— Лучше? — спросила она.
ebooksa