— Он бывал везде.
— И знает английский?
— Он несколько лет жил в Штатах. Я слышала однажды, как граф говорил по-английски с одним человеком. — Дорис имела в виду Маргариту.
Цорн звонком вызвал помощника, распорядился, чтобы принесли кофе. И вновь обратился к Дорис:
— Чем он вообще интересуется в жизни?
— По-моему, ничем особенно. Так… живет…
— Умен?
— Это очень неглупый человек. Просто легкомысленный.
— Но какие-то убеждения у него есть?
— О политике он говорить не любит. Граф верит только в силу денег.
— Значит, действительно не глуп! — Цорн рассмеялся. — А скажите, смог бы он, например, носить плед за какой-нибудь старой английской герцогиней или играть в лаун-теннис с ее конопатой внучкой? Можно его представить себе в такой роли?
— Думаю, он был бы как рыба в воде.
Помощник принес на подносе две чашки с черным кофе и блюдечко с сахаром.
Цорн сделал в разговоре длинную паузу.
Дорис понимала, что майор выспрашивает ее не из пустого любопытства, но она издавна приучила себя не вникать в высокие соображения начальства и потому не старалась разгадать скрытый смысл этой задушевной беседы.
А смысл, не интересовавший Дорис, но весьма заботивший майора и его шефов, заключался в том, что министерству иностранных дел необходимо было точно знать настроение лондонских кругов, близких к правительству. Дело в том, что специальный посол Гитлера в Англии Иоахим фон Риббентроп, удачно добивавшийся уступок относительно создания Германией военного флота, испытывал затруднения в другом важном аспекте своей миссии. Его задача — вбить клин между Англией и Францией. Чтобы найти больное место и действовать, не наугад, а сообразуясь с подводными течениями, надо знать, чем дышат люди, формирующие так называемое общественное мнение.
Когда Дорис сообщила Цорну о завязавшейся с ван Гойеном дружбе, Цорн не замедлил передать об этом по инстанции. Старые секретные источники информации не пользовались больше доверием, новое руководство испытывало нехватку своих, им самим учрежденных источников, и у шефов майора Цорна возникла мысль использовать для работы в Англии голландского графа: космополитическая закваска делала его очень подходящим для такой работы.
Дорис ни о чем не спрашивала майора Цорна, и он ей ничего пока не открыл.
Допив кофе, майор сказал:
— Ну что ж, благодарю за откровенность. Продолжайте вашу дружбу, в ней нет ничего предосудительного.