Евгений и Алексей обменялись рукопожатием.
— Первый раз? Что-то я вас прежде не видел ни в вашей части, ни в городе, ни на вокзале.
— Да, товарищ лейтенант, самый-самый первый раз.
— Эх, где мой самый-самый первый день, когда я в такой же форме пограничника начинал службу в Брестской крепости?.. Волнуетесь, наверное, а?
— Алеша, дорогой, интервью брать у него рано. Волнуется, волнуется он, и я волнуюсь. Знаешь, ведь первые шаги все определяют… Вот и стоим под дождем. Может, он смоет наше волнение. А как состав предъявят, так и начнем!
— А дождик наяривает! Вот разошелся! Ну, не буду задерживать.
Алексей Глебович мягко улыбнулся, кивнул и вместе с женой и сыном смешался с толпой.
Дождь разошелся. Сквозь летящие струи Михаил еще раз посмотрел в сторону Нины Андреевны, поискал глазами Алексея Глебовича Чижикова, мягко говоря Никитину:
— Ты чем-то понравился ему. Он вообще добряк, все для других. Но так вот разговориться с первого раза для него не просто. Его хобби — яхта. Строит пока модель. Сам чертеж сделал.
— Ты заметил типа с усиками, который задел меня? — спросил Михаил, когда они остались вдвоем с Никитиным.
— Заметил. У него из левого кармана что-то немного выпирало.
— Правильно! — похвалил Михаил Варламович, глядя на перрон, по которому разгуливал дождь, подгоняя людей и делая их похожими друг на друга.
— Правильно! И в кармане не что-то, а рогатка. Он уверен, будто никто этого не знает. Это Эдик Крюкин. Он делает вид, что сперва говорит, а потом думает. Но это игра! Нина мне рассказала, как однажды по дороге на репетицию видела Крюкина: из рогатки стрелял в кошек. Я до сих пор поверить не могу в это, а он меня сейчас задел рогаткой. И не думай, что он меня не видел…
— А кто же он, этот Крюкин?
— Проводник багажного вагона!
Мимо прошли таможенники. Потянулись к досмотровому залу и пассажиры из поезда, только что прибывшего из-за рубежа.
Михаил поправил плащ-палатку, взглянул на часы:
— Минут через пять подадут. Пойдем или постоим?
— Постоим! — У Евгения ноги не шли. Страшно было начинать эту дорогу! Он и не мечтал попасть под начало самого Михаила Варламовича Кулашвили. Казалось, он, Евгений, первым же поступком обнаружит свою неумелость, свою неприспособленность. Конечно, он учился. Конечно, сданы на «пять» нужные предметы. Но то теория, а здесь через пять минут подадут состав, начнется практика.
— Знаешь, — сказал ему Михаил Варламович, — я в первый раз от волнения спотыкался, пока шел к паровозу. Все, мне казалось, делаю не так. И все делал вслепую, наугад. Как досадно ошибся в первый же раз! Сейчас смешно вспоминать. Честное слово!
ebooksa