— Был? — переспросил Баскаков. — А как сейчас?
— Пулю извлекли, и ранение… удачное, определим так. Но потерял много крови, консервант не помогает, нужна свежая донорская кровь. Будем перевозить в городскую больницу. Думаю, что спасем, — врач слегка развел руками. — Не все зависит от нас.
— От вас зависит отправить его как можно скорее, — сказал Баскаков.
— Придет машина — отправим.
— Когда? Когда он даст дуба? — резко спросил Баскаков. — Мы его заберем. Я отвезу его сам, — он тяжело встал. — Куда надо идти?
— Но вы же ранены тоже… И очень устали. Вам необходим покой…
— Раз нет времени, не будем впустую сотрясать эфир! Он мне крайне нужен, поймите. — Скрашивая начальную резкость, Баскаков попытался улыбнуться врачу. — Выгляжу я не очень, но это чисто внешнее, поверьте… Так куда идти?
— Никуда. Сядьте, — сердито предложил врач. — Сейчас его привезут.
— Хорошо, но только, пожалуйста, побыстрее…
Самолет шел в безбрежном голубом пространстве, и далекие внизу облака казались заснеженной поверхностью огромного озера.
Баскаков сидел у окна, рядом спала девочка лет десяти, за ней подремывала толстая мама.
Он видел обширное многолюдное помещение, слышались знакомые звуки, но где это и что происходит было не разобрать. А он очень старался, потому что сквозь шевелящуюся толпу кто-то пробивался навстречу и даже различалась фигура, но никак не проявлялось лицо…
Девочка зашевелилась, толкнула соседа коленом, и, сразу открыв глаза, Баскаков бросил правую руку к левой подмышке.
В салоне шипели воздухоподатчики, большинство пассажиров спало. Баскаков взглянул на часы: стрелки показывали девятнадцать двадцать.
Он опять закрыл глаза, и как бы из тумана снова выделился знакомый зал аэровокзала, и обычная суета в нем продолжалась все так же. Но та, чье лицо раньше он не мог различить, уже прошла сквозь толпу, подходила все ближе, улыбаясь ему, и он тоже улыбнулся в ответ.
Валентин Машкин
НАГИЕ НА ВЕТРУ
Я знаю все, но только не себя.
За поздним временем он отложил отъезд до утра. Но на следующий день, едва забрезжил рассвет, он был уже на ногах и спешил умыться, принять душ и позавтракать, чтобы пораньше оказаться на месте происшествия. Инспектор криминальной полиции Тони Найт отличался редкой добросовестностью.
На ветровом стекле его старенького «шевроле» прикорнула большая яркокрылая морфо. Движением руки он согнал красавицу бабочку и сел за руль. Машина стояла впритык к тротуару. Гараж под домом был на ремонте — меняли асфальтовый настил. Дом к числу фешенебельных не принадлежал — четырехэтажный, без лифта, но все же не развалюха какая-нибудь, гараж, во всяком случае, имелся.