Поднебесный гром

— Закрывай.

Струев нетерпеливо постукивал пальцами по борту кабины: сколько, дескать, можно ждать?

«Ничего, подождешь», — ухмыльнулся, отвернувшись, Федор.

Потом он осматривал самолет так, как это требовалось по инструкции, с такой скрупулезностью, которая приводила в изумление наземников: какая муха укусила Суматохина?

Расписавшись в ведомости, Федор еще постоял, вглядываясь в черные облака, проронил озадаченно:

— Видать, грозовые.

— Скоро ты? — не выдержал наконец Струев.

— Не на свадьбу, успеем.

Он неторопливо забрался в кабину.

— Доложите погоду, — попросил руководитель полетов, когда машина взлетела.

— Понял, — ответил Федор.

Самолет летел под облаками, едва не задевая их фонарем кабины.

— Докладываю. Нижний край триста метров. Облачность десятибалльная. Видимость три километра. Вхожу в облака.

— Передайте вертикальный разрез, — прозвучало в наушниках.

— Понял, перехожу в набор.

В кабине с первых же минут стало мрачно, как в сумерки. Усиливалась болтанка.

Струев, до сих пор хранивший молчание, подал голос:

— Давай вниз.

— Зачем?

— Не нравится мне эта погода. Как бы в грозу не угодить.