— А вы, Лев Сергеевич?
Своими маленькими острыми глазками Востриков ел Струева, молил его: «Ну не откажи! Я же верю в тебя! Верю!»
И Струев понял его, равнодушно пожал плечами:
— Мне-то что, была бы команда.
Обрадованный Востриков поднял телефонную трубку:
— Наташа, немедленно полетный лист Струеву!
— Так ведь погода…
— Вам нужно повторить приказание? — И, резко выпрямившись, Востриков вышел из зала.
За ним потянулись и остальные: Струев, руководитель полетов, оператор слепой посадки, планшетист. Остались только трое: Аргунов, Суматохин и Волобуев.
— Вот тебе и конституция с хреном, — подытожил Суматохин.
— Да пошел ты со своей конституцией! Смотри вон — дождь!
По стеклу забарабанили резкие капли. В одну минуту окно заволокло пеленой, помутнело.
Аргунов молчал. Лишь губы побелели от напряжения.
«Да, Востриков пошел ва-банк, — размышлял он, — и это впервые. Случались и раньше стычки — работа есть работа, — но чтобы так… Сколько аварий и катастроф произошло в авиации только из-за нарушения правил полетов! Верно говорят: наставление для летчиков написано кровью. Хорошо, если все хорошо кончится…»
Его мысли прервал грохот взревевшей турбины. Все бросились к окну.
По блестящей бетонированной полосе аэродрома, как глиссер по воде, несся взлетающий истребитель, а за ним катился белый клуб водяных брызг и пара. Едва оторвавшись, самолет тут же исчез за серой завесой дождя. Только оглушительный рев медленно затихал где-то в глубине небесной бездны.
— Ну и хвастун этот Струев! — произнес наконец Суматохин. — Захотел показать, дескать, кто я…
— Помолчи, — попросил его Аргунов, — сейчас нужно думать о том, как ему помочь.
Он в изнеможении опустился в низкое кресло.
А дождь, словно взбешенный дерзостью взлета, приударил еще сильнее. По бетонке, по земле, по белым самолетам били наотмашь косые струи. Люди, только что проводившие в полет машину, застигнутые врасплох, бежали прятаться кто куда. Стекла окон совсем залило, и уже нельзя было разобрать, что творится на улице. В зале наступил зловещий полумрак.
ebooksa