Храм

Свист кивнул своим мыслям. В свое время, когда Отец решал, куда бы определить новоприбывшего Свиста (а его тогда еще и Свистом‑то не звали), он отправил парнишку в помощь Большому Батьке – начальствующему над водоносами. Это потом уже будущий охотник понял, что назначение это было скорее испытанием, нежели действительной попыткой пристроить его к работе. А работа эта даже на первый взгляд легкой не казалась: в глубоких подвалах Дома имелся подземный источник. По стенам огромной пещеры метались радужные блики. Кварцево–белое дно небольшого, хотя и довольно глубокого, озерца едва светилось, наполняя зал мягким, но холодным светом. Водоносу требовалось зачерпнуть двумя жестяными ведрами холодную, кристально чистую воду (Каждый раз, будто впервые, Свист любовался суматохой отсветов на потолке) и, взгромоздив себе на плечи толстое коромысло, нести воду наверх.

Наверх – это пять этажей по крутым лестницам, в двенадцать ступеней каждая.

Воды Дому требовалось много.

Вот так и курсировали силачи–водоносы вверх–вниз целыми днями. За их силу и тяжелый труд водоносов уважали не меньше охотников.

— Понимаешь, Тропа, свое оружие надо любить, — Скальник взял в руки карабин, провел ладонью по ложу и заглянул в патронник. – Существует много разного оружия, но это мое, – он вновь погладил темное дерево. – От него зависит, вернусь ли я с охоты, но и оно в некотором роде зависит от меня. Так что у нас партнерские отношения, а напарника и соратника следует уважать.

Почти все охотники и сторожа, не сговариваясь, нашли глазами свои ружья и карабины, винтовки и дробовики.

Мужчины неспешно ели и разговаривали, они ценили подобные моменты. В обычное время каждый из них занимался своим делом: таскал воду, собирал таинственные мерцала, охранял покой Дома или был занят другой работой. Вот так запросто поговорить, переброситься парой незлобных шуток и просто посидеть на душистой поляне под солнцем, у них случалось редко.

Когда голод был утолен, люди потянулись к Дому, смело шагая – кто в компании, кто в одиночку, по солнечным тропам – днем в окрестностях Дома опасаться было нечего и некого.

Свист шел сразу за Тропой, дивясь про себя размерами двужильного водоноса. Великан снял плотную робу и остался в футболке цвета хаки, под тканью которой перекатывались могучие мышцы. Говорят, когда Тропу нашли в норе, то в Дом его пришлось нести пятерым охотникам – столь тяжелым оказался новоприбывший.

Кто‑то тронул парня за плечо.

— Поговорить хочу, — без вступления сказал Орех.

Они сбавили шаг, немного поотстав от остальных.

— Насчет обмена вчерашнего, — скрипучим голосом уточнил старший охотник. – Ты это, Свист, не зевай. Если, что — так прямо и скажи – мне, мол, еще положено.

— Ты о чем, Орех? – недоумевающе поднял брови Свист.

— Тьфу ты, баклан, — в сердцах сплюнул Орех и, прибавив ходу, быстро ушел по тропе, обгоняя товарищей.

Свист только плечами пожал.

Как всегда, у веревочной лестницы образовался небольшой затор. Те, что торчали снизу окриками и руганью поторапливали тех, кто карабкался повыше. Свист решил не участвовать в толкотне и суматохе, а переждать и подняться одним из последних. Он присел на гребень вздыбившейся плиты. Камень оказался теплым. Рядом с ним на потрескавшемся боку глыбы внезапно оказалась большая серая ящерица. Свист и заметить‑то не успел, как юркая рептилия тут очутилась. Ящерица посмотрела на человека, потом на небо, и, прикрыв свои маленькие сердитые глазки, принялась греться на солнце.

Наконец подножие пирамиды опустело, даже увалень Тропа успел забраться наверх. Сторож, следивший за окрестностями во время подъема, нетерпеливо махнул Свисту рукой – не задерживай, мол.

Когда молодой охотник оказался на верху, сторожа втянули лестницу обратно и сложили ее в углу. На бухте запасных веревок сидел молодой парень – пожалуй, ровесник Свиста, и вертел в руках механический манок. Если покрутить ручку, то похожий на трубу прибор разразится противным воем, а коридорный сквозняк разнесет сигнал тревоги по всему Дому. Ну это так, на самый крайний случай.

Несмотря на близость полдня, коридоры Дома вторили шагам Свиста гулкой пустотой: жители собирались в трапезной, чтобы посмотреть на плоды обмена. Охотник миновал лестницу, давешнею галерею и вышел в полный людей зал. Походя кивнул Ореху, и стал пробираться ближе к центру, усердно работая локтями.