Храм

Свист подумал, что Сонный, захоти того, без труда соврал бы, Орех не сможет почувствовать подвоха. «Словно его и нет, не могу в душу ему заглянуть», — вспомнились слова воеводы.

— Вот ты его и определи, — Орех сделал приглашающий жест рукой.

— Орех, раньше я был с тобой целиком согласен, дикарей следует уничтожить как угрозу, — начал Зодчий. – Но теперь‑то чего беспокоиться на их счет? В новом Доме они нам не страшны, не добраться им сюда никак, без их‑то мерцал мы проживем куда как играючи, пускай теперь Ведун на сей счет голову ломает. Захочет воевать? Вот и славно, чем больше верных ему людей поляжет в войне, тем нам же и лучше.

— Ты слишком рано разделил нас и их. По большому счету, не стань вдруг Ведуна, и уходить‑то нам нужды не будет – люди быстро забудут его сказки, выбросив эту дурацкую Жаровню в пропасть.

— Так может его, Ведуна‑то, пристрелить, и вся недолга? – наконец подал голос Кот.

— Ты прямо как Скальник говоришь, тому тоже только дай кому‑нибудь кровь пустить. Хотя, пожалуй, если кому и придется это сделать, то Скальник – первый кандидат.

— Да уж, ох и не любит он первого помощника Светоносца, — согласился Сонный, а Свист подумал, что Дрозд ненавидит Ведуна куда сильнее, нежели Скальник, но, видать, Домовой не зря умолчал б этом.

— Так что обезопасим тылы и двинемся в поход, — подвел итог воевода.

— Орех, но ведь война может оказаться смертельно опасной для нас всех, — Свист рассудил, что раз уж его позвали сюда, то отмалчиваться будет вдвойне неверно. – Ну а вдруг не удовлетворятся Высшие малым количеством мерцал, и нагрянут сюда?

— Значит, так тому и быть. Пускай приходят! Кем бы они ни были, так просто им нас не одолеть.

— А если мы погибнем?

— Выходит, такова наша судьба. За слабость нужно платить!

Зодчий сокрушенно уронил руки.

— Тогда, во славу Отца, разобьем дикарей.

— Да уж, — Орех хмыкнул себе в усы. – Вы только при светопоклонниках не сболтните лишнего про Отца, а то как бы нам посреди джунглей дикарских друг с дружкой в ножи взяться не пришлось.

35

Светило, словно желая извиниться за долгий период бездействия в сезон дождей, взялось за долину с удвоенным усердием, просушивая каждую тропку и овраг. Несколько дней воздух над лесом стоял густой и пахучий от испарений, хоть ложкой ешь.

Свист раздвинул низкие ветви, и осторожно выглянул из зарослей. Он не ошибся – на берегу озерца, в котором, поди, целую вечность тонула статуя со страшной маской вместо лица, сидели люди. Шип, охотник с которым они вместе сражались, когда совершали рейд в Нижний Лес, и четверо незнакомых Свисту людей – трое мужчин и одна женщина. Судя по неестественным позам и отсутствующему выражению лиц – новички, все как один в каком‑то тряпье, босые и грязные.

— Доброго тебе дня, — Свист шагнул из густой тени на берег озера.

Шип даже подскочил от неожиданности, вскинув оружие к плечу.