Храм

— Что? – едва смог выдавить из себя Пластун.

Пришелец непонимающе уставился на пленника.

— Черный Змей, они не говорят по–человечески.

— Заберем их? – спросил плечистый дикарь, присвоивший себе винтовку Пластуна.

— Да, отдадим их Говорящему с Богом. Развяжите их, они сами пойдут, — велел Черный Змей. – Всех кроме этого, он указал на Пластуна.

— Змей, — почтительно обратился к предводителю один из дикарей, — Так ли нужно вести их к Жрецу? Он запретил нам соваться сюда – наверх. За ослушание он может наказать нас.

— Верховный Жрец нас поймет. Запрещал он нам потому, что раньше мы не готовы были освоить эти земли, теперь же они должны принадлежать нам, и эти мерзкие полулюди станут первыми, кто склонит голову перед Великим Змеем. Развяжите им ноги, и будем уходить.

Пленников освободили от веревок, но те не предприняли попыток к бегству, лишь стояли, уставившись в землю под ногами.

Пластун все понял.

Закрыв глаза, он беззвучно позвал, неслышно закричал, и бессловесный зов был так оглушителен, что мелкая живность, прятавшаяся в зарослях вокруг поляны, бросилась в рассыпную – Свист, помоги мне!

Черный Змей гневно посмотрел на пленника и со всей силы ударил того по голове прикладом своего самопала.

Не донеся ложку до рта, Свист вскочил на ноги. Сердце бешено колотилось, волосы на затылке встали дыбом, его всего трясло.

«Бежать, немедленно бежать», — билось в его сознании.

Ни сомнений, ни страха не было, только молящий голос где‑то далеко. Он знал где, он знал чей это голос, и сейчас несся по коридору Дома к себе в комнату, что бы схватить необходимое снаряжение и бросится в погоню. За кем и как, это он решит уже по дороге, в данную же минуту медлить нельзя.

Голос слабел, удаляясь, дробился на отдельные звуки. Свисту стало очень страшно от мысли, что голос замолчит навсегда, исчезнет.

Несколькими минутами позже он уже спускается по веревочной лестнице.

Оказавшись на земле, Свист припустил, что было сил по тропе через лес. Отринув осторожность, он бежал со всех ног, будучи четко уверенным, куда следует спешить.

Вечером Свист ужинал в норе, что спряталась в густых зарослях малины – попробуй еще продерись к ней.

Он свернул пробку у фляги, отпил.

К вечеру отголоски зова окончательно стихли, исчезнув, оставив по себе лишь железную уверенность в выбранном направлении. Куда, но не зачем. Только теперь Свист оказался в состоянии задать себе вопрос – почему он поддался непонятному наитию и бросился сломя голову на помощь. Почему он решил, что это Пластун его зовет, а главное, почему его совсем не удивляет, что (даже куда важнее как) наставник смог дотянуться до него. Свист пытался понять, что же происходит, но ощущение было такое, словно он пытается сдвинуть гору. Нечто слишком большое для человека, какие бы усилия не прикладывал – все тщетно.