Он согласно кивнул, и Людмила Ивановна скрылась в густой темени подъезда.
На следующий день Комлев маялся в кабинете, ожидая, пока останется один. Вот за последним райкомовцем хлопнула дверь — все разошлись на обед, и он, ощущая себя почти хозяином громадной комнаты на три окна, крутнул диск зеленого польского телефона. С ознобом в душе услышал на другом конце провода глубоко знакомое, чуточку протяжное: «Да-а», произнес:
— Здравствуйте, Людмила Ивановна!
— Это ты, Афанасий?
Неожиданное «ты» жарко обдало ему щеки.
— Вас беспокоит д’Артаньян!
— И что же нужно славному мушкетеру?
— Да я просто так, проведать.
Чувствуя некоторое ее замешательство, спросил:
— У вас люди?
— Как всегда.
— Тогда я попозже…
— Постой, постой… Мы должны встретиться.
— Зачем?
— Предлагаю через полчаса… на том же углу.
— Ну, хорошо.
И опустил трубку.
Направляясь к знакомому перекрестку озабоченно думал: «Почему она назначила встречу? Может, чего боится?..»
— Афоня!
Комлев обернулся и увидел чуть виноватые знакомые глаза.