— Вчера со мной что-то случилось, — Людмила Ивановна резко отвернулась и продолжила. — Признаюсь, я всю ночь думала о тебе. Ты мне очень симпатичен. Своей искренностью. Кстати, то, что говорил вчера на собрании, я приняла на свой счет. Не ошиблась?
— О чем вы?
— О любви, конечно.
— Я этого…
— Пойдем, пройдемся.
Пошли по длиннющей улице. На ней во всех направлениях сновали пешеходы и с гулкими сигналами проносились машины.
— Не знаю, что и сказать, — говорила Людмила Ивановна. — Но почему-то серьезно думаю о тебе. Как бы это выразиться… Видишь ли, у меня хорошая семья, внимательный муж. Но все это не то. Ведь я оказалась в этом городе девчушкой, первокурсницей. Бежала от опеки родителей. И только он, мой нынешний супруг, помог, протянул мне руку. Боже мой, чего я несу…
— Говорите, говорите!
— Спасибо тебе, Афанасий! — с влажными глазами она поцеловала его прямо в губы.
Комлев, счастливый, отстраняясь, увидел пробегавшую рядом с базарной авоськой в руке толстуху.
— Ну, теперь уж нам и аморалка обеспечена! — совсем не огорчилась Людмила Ивановна и вновь поцеловала.
— Комлев! — раздался из приемной голос машинистки. — Звонили из райкома партии. К двум часам ты должен быть у первого! У Штапина!
— Ни фига себе… — стеклянным голосом произнес Афанасий и спросил (теперь через дверь):
— Тонька, а зачем?
— Не сказали.
За все время работы в комсомоле Комлев не так уж часто бывал в руководящих деловитых апартаментах, а тут вызывают прямо к первому! К нему директора заводов заходят на полусогнутых. Неясность положения выбила из колеи. Он отложил в сторону последний информационный бюллетень, задумался. Может, какой промах допустил? Но и тогда его бы потянули совсем на другой ковер. А, может, доложили про выступление? А что он такого сказал! Или секретарша капнула?
Сидел недвижимо, не находя ответа. Задолго до двух поднялся, пригладил брюки, отряхнул пиджак и туго затянул на шее обрыдлый однотонный галстук (ему вечно твердили: «Без галстука далеко не пойдешь»). Послюнявил ладонь и зализал ею хохолок на затылке.
Вышел и стал подниматься на второй этаж. Отсчитал двадцать четыре ступеньки, свернул в темное жерло таинственного коридора. Остановился перед распахнутой дверью приемной, где за столом в окружении разномастных телефонов сидела непомерная толстуха. Она, как робот, показала на стену перед собой. Комлев внутренне сжался. Что его ждет? Он — мелкая сошка. А сколько раз в этот кабинет входили директорами и выходили простыми инженерами, врывались прокурорами и вылетали рядовыми следователями…
Что-то коротко мяукнуло на столе секретарши, и она указала на дерматиновую дверь с табличкой своим коротким пухлым пальцем:
— Соловей Кириллович освободился.
ebooksa