— То як хочете, — снова высунулось лицо, теперь привычно угрюмое. — Але якщо вас румуни рознюхають, або навіть німці — то я попереджав.
— Понятно, — хмыкнул, распрямляясь, лейтенант Войткевич.
— Что тебе понятно? — как раз таки не слишком понял капитан.
— Дым, — кивнул в сторону чёрной дыры Яков. — Так партизан вычисляют: по запаху дыма от костров, когда в лесу. А под землей — ещё и факела с керосином. Да и запах подземелья ни с чем не перепутаешь, специфический. Будем надеяться, там найдётся шинелька какая…
Крым. «Эски-Меджит»
Возмездие на выбор
— Это ж во сколько, — напрягся командир отряда, — он тут будет? Этот ваш фюрер философии?
— Не раньше, чем к полудню! — поспешил успокоить его красномордый, махая картузом.
— Тебе поверить… — проворчал Беседин.
— В любом случае надо… — начал было всё тот же голос в углу хаты, где-то за могучим разворотом плеч Шурале Сабаева.
— А вот чего надо или не надо, — театральным предгрозовым раскатом загремел Фёдор Фёдорович, не оборачиваясь, но явно заглушая голос пленного. — У тебя, подлая фашистская морда, никто не спрашивает.
Впрочем, перехватив мельком брошенный, но смущённый и недовольный взгляд комиссара, человека временами не пролетарски совестливого, Беседин усмехнулся и пробормотал под нос себе нечто вроде:
— Та дай отвести душу. Когда ещё придётся.
И вслух добавил «на публику»:
— А надо будет, так и у тебя спросим. И по всей строгости советских законов. За нами не заржавеет.
— Dura lex, sed lex, — с готовностью подтвердил Сергей Хачариди, пригибаясь под невысокой, на татарский манер, притолокой. И вошёл в светло выбеленный предбанник, служивший, надо понимать, чем-то вроде учётной конторы пред входом в подземелье погребов.
— Это ты кого сейчас? — обернулся, нахмурившись, Фёдор Фёдорович. — Дурой облаял?
— Это латынь, — непрошеный отозвался всё тот же голос за спиной Шурале. — «Закон суров, но таков закон».
— Вот таких образованных надо разом и к стенке ставить, — проворчал, будто ни к кому не обращаясь, партизанский «особист» Станислав Запольский, кряхтя и поднимая с пола скомканную татарскую «Азат Кырым».
— Второй где? — спросил у вошедшего командира разведчиков Фёдор Фёдорович, оставив реплику особиста без комментариев. Впрочем, особист и сам уткнулся в газету коллаборационистов, как если бы надеялся между строк петита выискать что-то ещё более крамольное, чем набранное титульным шрифтом.