— Ну, говори, Аунти, — приказал жрец. — Ведь ты — невеста Ваи Аматуи?
— Да, он любит меня, — резким, скрипучим голосом подтвердила вошедшая.
— Ну, что скажешь, старый Симиле? — Жрец обратился к старейшине. — Теперь ты согласен с правотой моего обвинения?
— Нет, не верю, что мужественный воин Ваи полюбил эту женщину, которая не следит за своей кожей и слишком мало ест.
— И правильно делаешь, мудрый Симиле, не веря выдумкам черного жреца! Вот моя невеста Олала!
Это сказал Ваи, неожиданно входя в хижину. Он держал за руку девушку, юную и прекрасную как солнце на востоке. Вожди деревень, пораженные её невиданной красотой, разом вскочили с мест. Худая женщина убежала, боязливо проскочив мимо Ваи. Жрец молчал, соображая, как «выйти сухим из воды».
Первым прервал молчание Симиле:
— Я не удивлён выдумкой Таула-панги — сколько раз он обманывал народ. Выбор Ваи Аматуи понятен. Всем видно, что он любит эту девушку. И я бы тоже полюбил, если бы был на два по двадцать лет моложе.
Члены совета засмеялись, как бы соглашаясь с Симиле. Тут жрец пришел в себя:
— Вы что, все забыли, что матаи может брать в жены только девушку из семьи моа? А эта (он посмотрел на красавицу) простолюдинка… она из аинги Фамафуси на Маноно, у которого нет ни одной свиньи. И ни один из его предков не был моа. Как вы можете выбрать Ваи вождем священного похода, человека, нарушающего основные законы нашего округа?! Более того: он достоин смерти!
После недолгого молчания, вновь заговорил Симиле, погрустневший и уже не такой уверенный как раньше:
— Мы знаем законы наследования, черный жрец. Но есть и другие законы, законы любви, законы продолжения рода…. Им нет границ. Они часто не в ладах с нашими традициями. И тогда приходится делать выбор…
— Что ты имеешь в виду, мудрый Симиле?
Это спросил молодой вождь деревни Фагалоа.
— У Ваи Аматуи есть право выбора. Либо он отказывается от своей возлюбленной Олалы, и становится главным вождем, либо…
— Я выбираю второе! — прервал старца Ваи.
— Ты не дослушал меня. Если ты настаиваешь на своем и берёшь в жены простолюдинку, то тогда уже у фоно есть выбор: оставить ли тебе жизнь и невесту, лишив титула моа, или отправить на запад, к духам умерших. Такова древняя традиция. Мы не в силах её нарушить.
Олала заплакала, сквозь слезы уговаривая Ваи оставить её.
— Пусть фоно решает мою судьбу, — твердо заявил Ваи.
Обрадованный жрец раздал каждому члену фоно по две ягоды — одну черную, другую белую. Те по очереди опускали одну из ягод в скорлупу опустошенного незрелого кокоса через маленькое отверстие, а вторую съедали. Когда «голосование» закончилось, жрец каменным молотком, который всегда был привязан к его поясу, разбил скорлупу. Самый молодой из присутствующих, вождь деревни Фагалоа, извлёк ягоды и стал раскладывать их на две кучки — белую и чёрную. Обе кучки росли одинаково, и сердце Олалы также раскололось надвое.
ebooksa