Но в тот день механик, взойдя на палубу, подошел к мистеру Фоггу и о чем-то очень оживленно заговорил с ним.
Сам не зная, почему, – должно быть, это было предчувствие, – Паспарту ощутил смутную тревогу. Он отдал бы одно из своих ушей, только бы другим услышать, о чем они там толкуют. Все же ему удалось уловить несколько слов, в том числе такую фразу, произнесенную его господином:
– Вы уверены в том, что говорите?
– Уверен, сударь, – отвечал механик. – Не забывайте, что мы с первого дня рейса поддерживаем огонь во всех котлах. Наших запасов угля хватило бы, чтобы дойти из Нью-Йорка под малыми парами в Бордо, но до Ливерпуля и на всех парах – это нереально!
– Я подумаю, – отвечал мистер Фогг.
Теперь Паспарту понял все. Его охватила смертельная тревога.
Значит, топлива не хватит!
«Ну, если мой господин и тут справится, поистине это будет значить, что он великий человек!» – подумалось ему.
Тут ему повстречался Фикс, и Паспарту, не выдержав, ввел его в курс дела.
– Стало быть, – процедил сыщик, стиснув зубы, – вы верите, что мы направляемся в Ливерпуль?
– Черт возьми, куда же еще?
– Дурак! – буркнул полицейский инспектор и, пожав плечами, удалился.
Паспарту собрался было самым решительным манером расквитаться за такое определение, подлинного смысла которого он, собственно, не смог понять, но решил, что бедняга Фикс, должно быть, ужасно обескуражен, его самолюбие уязвлено тем, что он, как последний недотепа, объехал вокруг света по ложному следу. Подумав так, парень махнул на обиду рукой.
Но какое решение примет теперь Филеас Фогг? Даже вообразить мудрено… А между тем, похоже, флегматичный джентльмен таки решился на что-то. В тот же вечер он вызвал к себе механика и сказал ему:
– Разведите огни вовсю. Пока полностью не израсходуем топливо, будем идти на всех парах.
Скоро огонь в топках «Генриетты» загудел, из труб стали вырываться очень густые клубы дыма.
Итак, судно продолжало мчаться на всех парах. Но двадня спустя, 18 декабря, случилось то, о чем предупреждал механик: он объявил, что топливо закончится еще до наступления ночи.
– Не сбавляйте огня! – отвечал мистер Фогг. – Напротив, повышайте давление до предела.
В тот день, определив широту и долготу, на которых находилось судно, Филеас Фогг вызвал к себе Паспарту и велел привести к нему капитана Спиди. Это было все равно, как если бы ему предложили выпустить на волю тигра! Спускаясь с мостика, славный малый бормотал про себя:
– То-то он взбесится!