Действительно, спустя несколько минут, изрыгая брань и проклятья, в рубку влетела бомба. Этой бомбой являлся капитан Спиди, и было очевидно, что она сейчас взорвется.
Первыми словами, которые он насилу смог произнести, задыхаясь от гнева, были:
– Где мы?
Казалось, еще чуть-чуть, и этого достойного человека хватит апоплексический удар, тут уж ему никогда не оклематься.
– Где мы? – повторил он с искаженным от бешенства лицом.
– За семьсот семьдесят миль (300 лье) от Ливерпуля, – с невозмутимым спокойствием отвечал мистер Фогг.
– Пират! – завопил Эндрю Спиди.
– Я пригласил вас, сударь…
– Морской разбойник!
– …сударь, – продолжал Филеас Фогг, – чтобы просить вас продать мне это судно…
– Нет! Всеми чертями клянусь, нет!
– …поскольку мне придется его сжечь.
– Сжечь мое судно?!
– Да, по крайней мере его надводную часть. Нам не хватает топлива.
– Сжечь! – кричал капитан Спиди, потерявший теперь даже способность внятно выговаривать слова. – Судно стоимостью пятьдесят тысяч долларов! (250 000 франков).
– Вот вам за него шестьдесят тысяч (300 000 франков)! – отвечал Филеас Фогг, протягивая капитану пачку банкнот.
Это произвело магическое действие на Эндрю Спиди. Нет такого американца, который не испытал бы приятного волнения при виде шестидесяти тысяч долларов. В одно мгновение капитан забыл и праведный гнев, и то, что его держали в плену, – забыл все, что имел против своего пассажира. Его судну было двадцать лет. Такая сделка – это же золотой шанс! Бомба больше не угрожала взрывом. Мистер Фогг вырвал ее запал.
– А металлический корпус останется мне, – сказал капитан, значительно смягчая тон.
– И корпус, и машина ваши, сударь. По рукам?
– По рукам.