Так и есть, встал рядом и в ухо сообщает:
— А у меня жена умерла. В прошлом году.
— Ну-ну… — отвечаю я по-кунгаровски.
Потом он просит меня никогда не пить и обязательно стать уважаемым человеком, а слезы уже в два ручья. Он бы еще долго наставлял меня, но его позвали в бильярдную.
Ничего себе — культурный отдых. Плюнуть и уйти и вообще на будущее заречься искать преступника таким ненадежным способом. Да и что за спешность? Ну возьмут Айриянца через неделю, через месяц на худой конец. Никуда он не денется.
Я не ушел. Каюсь, мною руководило не только чувство долга. Пребывание на свободе опасного преступника лишний день, даже лишний час может обернуться трагедией. В таких случаях не я один забываю про отдых и покой. Иное дело — розыск мошенника. Конечно, он должен быть разоблачен, как и любой правонарушитель, разница только в мере наказания, но его временная свобода действий не идет ни в какое сравнение со свободой действий убийцы. Не поймал я, поймают другие. Тем более, сделано все от меня зависящее, чтобы мошенник попался как можно скорее.
Мною руководило еще и самолюбие. Я обещал Рату уложиться в срок, и идея розыска Айриянца в бильярдных принадлежала мне самому, а к своим идеям я отношусь бережно: не осуществится одна, не будет уверенности в других.
Я собирался отшвырнуть докуренную сигарету и вернуться в зал, но мою руку перехватили:
— Разрешите?..
Пожилой мужчина улыбкой смягчает резкость своего жеста. Оказывается, тот самый, с лысиной, который тоном знатока произнес: «Теперь все».
Пока он прикуривал, мой взгляд зацепился за якорек на тыльной стороне ладони. Порядком выцветшая татуировка, описанного потерпевшими размера. От неожиданности моя рука, державшая окурок, дрогнула.
— Все переживаете? — выпрямляясь, улыбнулся мужчина. — В следующий раз не торопитесь и обязательно выиграете. Уж поверьте, я на этом деле собаку съел.
«Может, ты и дачные деньги слопал», — подумал я и, тоже улыбаясь, спросил:
— И давно едите?
На редкость улыбчивый тип. Крупные черты лица, и волосы… Впрочем, «с проседью» их не назовешь. Совсем седые.
— Начал в Германии. После войны. Стояли мы в поместье. Скучища страшная. Одно спасение — шарики погонять. Баронесса унитаз свой персональный вывезла, а бильярдик не успела. Отличный был стол. Плиты не какой-нибудь эрзац — мрамор высшего качества — материал для Венеры.
Я слушаю, а сам все думаю: напутали потерпевшие с цветом волос или нет?
— Тогда и заразился. А теперь сам бог велел. В отставке, что барон в поместье.
Он кончил курить:
— Ну, пойду… мстить за вас. А то с ним никто играть не решается.
ebooksa