– Обыкновенно так и бывает, – ответил Миана. – Но когда дичи становится мало, тигры сообща нападают на крупного зверя, одолеть которого в одиночку им не под силу.
Все ближе и ближе слышались громовые раскаты. Теперь к злобному реву тигров примешались какие-то странные звуки, напоминавшие звук трубы.
– Это слон! – воскликнул Миана. – Видно, отбился от стада, а тигры тут как тут, и пошла погоня.
Вдруг совсем близко послышался треск сучьев и кустарников, земля задрожала от тяжелого топота, и на лужайку выбежал слон, а за ним несколько тигров. Одни бешено наскакивали на огромное животное, другие вскочили на него и острыми зубами впились в его спину. Вихрем пронесся слон мимо пылавшего костра, зарево которого на минуту осветило необычайное зрелище, и быстро скрылся в лесном мраке вместе с преследующей его сворой хищников.
Тревожно прислушивались путники к удаляющемуся гулу. Но вот рев стал громче, грознее; что-то тяжелое рухнуло наземь, и хищники яростно заспорили о добыче.
– Попался-таки бедный слон, – заметил Андре.
– Да, жаль беднягу, – отозвался Мали. – Зато, может быть, мы проведем ночь спокойно. Теперь у зверья пойдет пир горой, не до нас им будет. А все же, Миана, сон у тебя чуткий, поглядывай за костром, погаснет он, и нам, пожалуй, придется плохо.
Огромный костер ярко пылал, разливая по лесу красное зарево. Путники снова завернулись в свои одеяла и скоро уснули. Несмотря на усталость, Андре то и дело просыпался и чутко прислушивался ко всякому звуку, доносившемуся из лесной чащи. Вот слышится сердитое ворчание хищников, терзающих слона… Едва замрет оно, как где-то хрустнет валежник под пятой осторожно крадущегося зверя, зловеще зашелестит сухая листва… Опять минута-другая полной тишины, и смотришь, через ярко освещенную полянку стрелой мчится олень или дикий кабан, а за ним ягуар или пантера. Просыпаясь, Андре с тревогой посматривал на костер, но огонь по-прежнему горел ярко и юноша, успокоившись, снова ненадолго забывался сном. Около полуночи совсем близко послышалось глухое кошачье мяуканье; быстро приподнявшись, Андре испуганно огляделся. Пламя еле мерцало в потухающем костре, а из темноты на него глядели две горящие зловещим блеском светлые точки.
– Тигр! – прошептал дрожащим голосом Андре. – Вставай скорей, Миана!
Молча слез индус с дерева, осторожно подошел к костру, взял большую горящую ветку и швырнул ее в ту сторону, где притаился враг, да так ловко, что угодил ему в глаз. Взвыл зверь от боли и мигом пропал.
– Будешь другой раз знать, как беспокоить нас! – засмеялся Миана, подбросил в костер валежника и опять ловко взобрался на дерево. – Это был не тигр, а пантера, – стал он объяснять Андре. – Глаза у тигра ночью горят, как раскаленные уголья, а у пантеры, как оправленные в золото опалы. Хорошо, что ты разбудил меня. Зверь бы дождался, когда огонь в костре погаснет, взобрался бы на дерево, и тогда поминай меня как звали.
– Почему ты думаешь, что он бросился бы на тебя? – спросил Андре.
– Ну уж, конечно, не на тебя, – ответил Миана. – Наши тигры, известно, не охотники до белокожих людей. Им подавай настоящих индусов, да еще кто помоложе.
Миана был отчасти прав. Тигр, если представляется возможность, всегда предпочтет индуса европейцу, но, если выбора нет, он не прочь полакомиться и белокожим. Таких случаев описано немало.
Первая ночь, проведенная Андре в Тераи, показалась ему бесконечной. Впечатление только что пережитой тревоги было так сильно, что он не мог более заснуть. Наконец ночная тьма рассеялась и свет стал понемногу проникать в лесные дебри. Хищные звери разбрелись по своим лежбищам; лес притих и успокоился. Но едва лишь по верхушкам деревьев скользнули золотые лучи восходящего солнца, как поднялся резкий протяжный крик: «гу-гу»; то обезьяны-лагуры приветствовали появление светила. Им в ответ откликнулись сотнями звонких голосов пернатые обитатели леса.
Проснулись и спавшие на верхушках деревьев павлины, расправили свои пышные перья и с неприятным, резким криком слетели вниз к ручью, где уже разгуливали серебристые фазаны и другие пернатые. Глядя на мирную, полную идиллической прелести картину, не хотелось верить, что здесь в часы ночного мрака происходили такие ужасные кровавые сцены.
Глава XI
Мертвый город
Чуть забрезжил рассвет, беглецы наши спустились с дерева и, наскоро закусив, зашагали опять по лесу. Мали и Миана, много раз ночевавшие в лесу и привыкшие к его шуму и гаму, отлично отдохнули; Андре же, для которого ночь прошла так тревожно, чувствовал себя совершенно изможденным.
Как старому заклинателю ни жаль было юношу, а надо было непременно двигаться в путь, чтобы поскорее выбраться из Тераи. Время было дорого; промедли они неделю-другую, запасов не хватило бы и пришлось бы питаться плодами, да и тех не скоро достанешь – в Тераи очень мало плодовых деревьев.