– Ну, вот и ладненько! Прогуляюсь на досуге и сделаю несколько фото, в приложение к твоему отчёту. Всё-таки Екатерина Максимильяновна была настоящей аристократкой. Только истинная леди сможет так тактично выразиться: «Разбили три тысячи бутылок вина».
– Будет хорошо Леонид, если Вы ещё побеседуете с местными краеведами. Мне тут подсказали одну фамилию. Исключительно осведомлённый человек. Его отец, преподаватель местного вуза всю жизнь занимался историей края, сын пошёл по стопам родителя. Говорят, хорошо разбирается в архитектуре. Вот телефон.
Уезжал Алексей с явным сожалением. Ему так понравилось на родине Ильича.
– Я ведь впервые увидел Волгу, – признался он. – Всё больше жил на юге и на западе, а в глубине России не бывал. Город – прелесть. Кругом старина, хорошая, ухоженная. Есть куда сходить, где погулять. А Венец! Просто чудо, какой вид.
– В поезде не пей. Даже чай. Ни с кем не разговаривай. Блокнот прячь за пазухой, – инструктировал я библиотекаря, – Как доедешь, сразу позвони.
Он послушно кивал и начинал испуганно оглядываться. Когда поезд скрылся из глаз, я неторопливо отправился восвояси. Вволю погулял по старинным улочкам, зашёл в пару магазинов. Слежки так и не заметил. Неужели отстали? Алексей тоже говорил, что его работой в библиотеке никто не интересовался. А может, я просто утратил бдительность?
В любом случае, мне сейчас скрывать нечего. Ведь и сама поездка в Ульяновск была задумана, чтобы пустить противника по ложному следу. Может, они разгадали наш замысел? Или, того хуже, с помощью какого-нибудь суперсовременного устройства прослушивают наши разговоры и отслеживают все перемещения? С них станет! С такими деньгами!
Утренний звонок из Москвы не принёс ничего нового. Дорогокупец сообщил, что доехал нормально, разговоров в поезде с ним никто не заводил и к заветному блокноту не подбирался.
Объяснение могло быть только одно. Неведомые преследователи интересовались только «домом с привидениями» и, узнав, что я занимаюсь масонскими тайнами, потеряли ко мне всякий интерес. Но, тогда непонятно: откуда они это узнали? Потом я вспомнил, что собирался ещё задать несколько вопросов синеглазой «принцессе тереньгульской». Она ведь так и не досказала мне свою историю о таинственном замке. Хотя теперь я вряд ли смогу её встретить. Учебный год закончился, началась сессия, и студенты сидят по домам, вгрызаясь в гранит науки.
Может оно и к лучшему. Женщины лишь вносят сумятицу в жизнь искателей сокровищ. Ещё аргонавты едва не погибли, услышав вдали сладкоголосое пение сирен.
Я набрал телефонный номер, оставленный Дорогокупцом, и договорился о встрече.
Краевед оказался очень весёлым и благожелательным человеком, совершенно не похожим на сухого книжного червя, образ которого рисовался в моём изображении. Скорее всего, именно многолетнее увлечение историей, научило его относиться несколько снисходительно к бушующим вокруг сиюминутным страстям, постоянно напоминая, что всё уже было, и нет ничего нового под небесами.
Все эти властители жизни: губернаторы, градоначальники, скоробогатеи, ошалевшие от хлынувшего на них потока шальных денег, были для него лишь очередными персонажами очередного действия в бесконечном спектакле. И ему прекрасно был известен, многократно повторявшийся финал всех этих сиятельных карьер: отставка, разорение, безвестность. Почему-то в российской истории это неизбежно.
Мы встретились возле одного из многочисленных ульяновских музеев, расположенного в уютном старинном особнячке. Место тихое, располагающее к беседе неторопливой. Это хорошо. Можно начать разговор издалека и постепенно перейти к самому главному.
– Меня интересует архитектор, построивший так называемую Киндяковскую беседку, её еще считают масонским храмом. Посоветовали обратится к Вам.
Собеседника моя просьба ничуть не удивила. Он даже не спросил ни кто я такой, ни кто мне посоветовал. Чувствуется, он уже давно привык к роли крупнейшего специалиста в своей теме, которого вопросами, консультациями и просьбами донимали беспрерывно. Во всяком случае, он мог легко позволить себе роскошь признаться в том, что чего-либо не знает. Привилегия, доступная немногим и даваемая только большой уверенностью в своих силах. Люди, чьи знания поверхностны – те обычно всезнайки.
– Не могу ничем помочь. Кто строил этот храм, или беседку, как кому больше нравиться, мне неизвестно.
Сюрприз! Только вчера мой славный библиотекарь демонстрировал выписку из местной энциклопедии. Не может быть, что она неизвестна матёрому, да ещё потомственному краеведу.
– В энциклопедии сказано, что фамилия архитектора Тоскани, – робко напомнил я.
Собеседник торжествующе улыбнулся и посмотрел на меня с явной симпатией:
ebooksa