С тех пор маска стала одним из главных венецианских сувениров. Большие и маленькие, картонные и фарфоровые, они продаются всюду. Говорят, что не человек выбирает маску, а маска выбирает хозяина. После этих слов мне что-то стало жутковато и покупать маску расхотелось.
О ГОЛУБЯХ
Голуби здесь совершенно обнаглевшие. Ленивые, жирные, нахальные, как… ну не знаю… как коты, что ли. На площади Сан-Марко их миллионы. Стоит угостить их какими-нибудь крошками, как они начинают облеплять тебя сверху донизу, садиться на руки, плечи и голову, словно в фильмах ужасов Хичкока.
Ну и, конечно, гадят. Причем по-крупному. Запомнился мне один бюстик, притулившийся к углу дома и изображающий лидера итальянского освободительного движения Мадзини. Вид у Мадзини, обляпанного голубиным пометом, достаточно жалок. Трудно под этими археологическими слоями опознать лицо легендарного деятеля Рисорджименто. Меня голуби тоже не обошли вниманием – уделали всю рубашку сзади.
О САН-МАРКО
В который раз сталкиваюсь с ситуацией, когда перо (то бишь мышь) становится бессильным. Ну что можно сказать про собор Сан-Марко, где самым бредовым, горячечным образом перемешаны мавританский, итальянский и турецкий архитектурные стили?! И который все же (или благодаря этому?) безумно красив. Внутри собора, как следует из названия, захоронены мощи святого евангелиста Марка. Когда-то Марк побывал в здешних лагунах, после чего стал считаться покровителем Венеции. Спустя несколько веков венецианцы решили восстановить status-quo и забрать себе мощи святого. Ибо, по поверью, пока мощи Марка будут находиться в Венеции, город не исчезнет с лица земли. Вернули их самым бандитским способом, попросту украв из Константинополя, а точнее – вывезя из города кости в бочонке с салом, дабы обмануть таможню. Правоверные турки, увидев, что бочонок под завязку забит свининой, начали отмахиваться от гяуров, затыкать носы и кричать: «Ай, шайтан!» Вот так останки Марка и попали в Венецию.
Святой Марк почивает под знаменитым «Золотым алтарем», или Pala d’oro. Это огромный иконостас, весь в золоте (ну или позолоте), из-за сияющих окладов еле видны лики святых. Перед старинным алтарем установлен такой себе вполне современный турникет и сидит мужичок, принимающий добровольные пожертвования туристов в размере одного евро. Точнее, добровольно-принудительные. Не пожертвуешь – к могиле евангелиста не попадешь.
О ГОНДОЛАХ
Ну как же! Побывать в Венеции и не покататься на гондоле! Это все равно что прокатиться в Африку и не заболеть малярией. Думаю, что все хорошо знакомы с силуэтом этого знаменитого средства передвижения. Мне он напомнил старинный музыкальный инструмент с позолоченным грифом-носом, что-то вроде гигантской виолончели, а гондольер со своим шестом – исполнителя, который лениво водит смычком туда-сюда. Романтических песен, вопреки туристической мифологии, гондольер не поет. Может быть, за вокал ему нужно дополнительно сунуть барашка в бумажке? Не знаю. Впрочем, иногда меланхоличный судоводитель оживляется – это когда его нагоняет другой челн с коллегой-конкурентом. Они начинают задорно перекликаться, устраивают между собой гонки и демонстрируют чудеса своего высшего гондольерского пилотажа: одной ногой балансируя на корме гондолы, другой отталкиваются от стен, делают фуэте и пр. Первые минуты мы со сладостным предвкушением и замиранием ожидали, что он вот-вот плюхнется в грязный канал в своей наглаженной полосатой тельняшке. Обошлось, однако. Видимо, эти трюки хорошо просчитаны.
Все гондолы одинакового черного цвета. Этому обычаю по меньшей мере лет четыреста: когда Венеция была в зените своего могущества, сенат, обеспокоенный все возраставшей пышностью гондол, приказал оформлять их в едином черном цвете и без украшений. Говорят, что в последнее время городские власти приказали спилить у гондол их роскошные зазубренные носы – дескать, царапают и портят стены старинных зданий. Правда, воз и ныне там. Сами законодатели, видимо, понимают, что без своего шикарного фирменного шнобеля гондола уже не гондола, а жалкая пародия на индейское каноэ.
Гондольеры – самые завидные женихи во всей Венеции и самые богатые люди. Еще бы! Считайте сами: прогулка по каналам стоит 20 евро на человека и продолжается от силы 40 минут. В гондолу входит шестеро. Сколько таких кругов может нарезать гондольер за день? И сколько может заработать «водила»? Правильный ответ – от тысячи до двух ежедневно. Не рублей, естественно. Работы гондольерам всегда хватает, ведь за год в Венеции бывает двенадцать миллионов туристов. Когда-то гондольеров насчитывалось одиннадцать тысяч, а теперь осталось всего-навсего четыреста. А раньше ни один уважающий себя венецианец не обходился без личного «шофера». Были гондолы, видимо, и общественным транспортом. Представляю, как все это происходило. Толпа пассажиров, дождавшись маршрутной гондолы «Сан-Марко – железнодорожный вокзал» и радостно гудя, рассаживается по местам. Гондола украшена надписями «На остановках «тута» и «здеся» не тормозим» и «Мамаши! На колени надо садить маленьких бамбино, а не шестнадцатилетних оболтусов!». Гондольер хозяйским глазом наблюдает за садящимися и покрикивает: «Эй, вон тот синьор за проезд не рассчитался!» или «Не скапливайтесь на носу, проходите на корму». Кто-то интересуется, будет ли остановка на мосту Риальто. И т.д.
В передвижении на гондоле есть и свои преимущества. Нет ни навязчивых гаишников, спрашивающих, где у тебя запаска, огнетушитель и аптечка, нет светофоров и уж тем более пробок. Не перебегают дорогу бестолковые пешеходы. Тем не менее прогулка по венецианским каналам может испортить самое радужное настроение. Во-первых, в узкой вертлявой лодке начинает стремительно укачивать, и ты ощущаешь у себя все признаки морской болезни. Во-вторых, и самое главное – невыносимый запах тухлой рыбы и канализации, исходящий от грязно-зеленой воды. По стенам домов шествуют неспешные мокрицы. Им здесь прекрасно – тепло и сыро. Немудрено, что в такой атмосфере все гниет, разлагается, обрушивается и обшелушивается. Но венецианские здания практически не ремонтируют. Считается, что в этой облезлости заключен самый шарм Венеции и ремонтировать здесь что-нибудь – кощунство.
О ДОРОГОВИЗНЕ
В Венеции все очень дорого. Наверное, потому, что у венецианцев изначально в крови – купить подешевле, а продать подороже. Говорят, если венецианец за весь день никого не обманет, у него к вечеру вроде как живот болит. Впрочем, под вымогательство подведена статья местного законоуложения: якобы на уборку мусора после туристов уходит денег больше, чем сами туристы приносят, посему установлен официальный надбавочный коэффициент на все цены – сорок процентов, кажется.
В этом городе по-русски заговорили даже повара. Случилось мне быть в одном забавном селф-сервисе под названием «Смеющийся кот», где туристов на раздаче обслуживали трое. Один отгружал пиццу, пасту и лазанью, другой – мясные блюда, а последний – овощи. Видимо, платили им сдельно – проценты от проданного, потому что старались они как могли. Первый отличался невероятной мимикой, как у Луи де Фюнеса. По-обезьяньи гримасничая, он спрашивал: «Пицца? Паста? Лазанья?» И если клиент ничего не брал, повар воздымал руки к небу и начинал кричать: «Но пицца! Но паста! Но лазанья! Санта-Мария!» Дескать, чего ты сюда вообще приперся? Второй категорично оглядывал то, что посетитель набрал у первого, и жестами показывал, что, мол, все это чепуха, надо было лучше брать у него. А третий, самый улыбчивый, спрашивал у всех на псевдорусском языке: «Овочи? Нет овочи? Почему нет?» Перед таким обаянием и полиглотством устоять было, разумеется, невозможно.
Черт побери! Я совсем забыл про нашу Галину Львовну. Хорошо же, про ее приключения я расскажу вам далее, равно как про города Инсбрук и Вену. Ведь с Италией мы прощаемся.
Напроказив в Риме и набедокурив в остальных городах, Галина Львовна вместе с группой выехала в Венецию. Это был традиционно последний город в итальянском турне, поэтому логично было бы ждать, что бабушка отчебучит на сей раз нечто особенное. Так и случилось. Отчебучила.
Приключения Галины Львовны. Сиквел
В Венеции туристам полагалось, конечно же, свободное время. После чего они должны были собраться у пирса, погрузиться на оплаченный катер и отправиться в гостиницу.
Однако все оказалось не так просто. По крайней мере, для Галины Львовны. Перепутав время, она явилась к пристани на час раньше, огляделась и немедленно запаниковала, вообразив, что пришла слишком поздно. Тогда бабушкин мозг пронзила яркая, как вспышка ее фотоаппарата, мысль. Она будет догонять группу самостоятельно! И Галина Львовна решила купить билет на первый же отходящий катерок. Но путешествие подходило к концу, и брякающих в сумочке остаточных лир (тогда еще были лиры) явно не хватало. И тогда старушка поступила по рецепту незабвенного Кисы Воробьянинова. Она нашла подходящего размера картонку, написала на торце жалобный текст – отстала, мол, от группы, нужно догнать – и села собирать подаяние. В бабушкину коробку полетела мелочь, и билет на катер стал казаться не таким уж недосягаемым.
ebooksa