Я торопилась, как могла, к самому заветному дому, где меня должны были ждать друзья. Я кляла себя в опоздании и с ужасом осознавала, что они могут пострадать из-за меня. Этого я себе бы точно не простила.
Вот я поравнялась с домиком Флоры Августы Минестрана, моей заклятой противницы. Я затаилась в кустах напротив, благо их ветви и без листвы могли скрыть любого, давая прекрасную возможность видеть всё перед собой. Мне пришлось прятаться, потому что мадам Флора вышла на улицу в то же мгновение и подошла вплотную к калитке, а, значит, могла меня заметить. А у меня были все основания полагать, что эта женщина легко сдаст меня бандитам, ни о чём не пожалев, да ещё и плюнет в меня на прощание, а то и огреет на последок своей крепкой клюкой.
Старуха напряжённо всматривалась куда-то на дорогу, совершенно меня не замечая, она казалась как никогда обеспокоенной и растерянной. И тут до её и моих ушей донесся истошный женский крик. Я смотрела на Флору, и ужас на её лице передался мне. Я осознала в тот момент, как чертовски сильно она была напугана.
Какой-то угрюмый с сильно обросшими волосами и грязью тип волочил за собой женщину. Он держал её за левую лодыжку ноги и, не обращая внимания на отчаянные крики и мольбы несчастной, продолжал идти, словно упёртый баран по прямой линии дороги, смачно сплёвывая через несколько шагов. У женщины растрепались волосы, и задралось до груди платье, оголяя ноги и низ живота. У меня не было никаких сомнений в том, какая участь ожидает эту беднягу, и от этого меня затошнило, а в глазах помутилось.
– Эй ты! Я тебе говорю, говнюк! – Это звучал грозный и знакомый мне голос Флоры. – Да, да, это я! Знаешь, кто с тобой разговаривает?
– Да насрать мне, кто ты такая, старуха. Старуха и есть. Сиди себе за забором тихо и не вякай, может кости свои и сбережёшь. – Бандит смачно сплюнул в сторону калитки и снова принялся тащить вырывавшуюся женщину.
Только теперь мне стало лучше видно, что рот пленницы обильно кровоточил, являя обозрению прорехи выбитых зубов, она могла лишь рыдать и стонать, издавая утробные звуки. По всей вероятности, челюсть страдалицы была сломана.
– А я тебе говорю, стой, мудак ты этакий! – Старушка вышла на дорогу и угрожающе помахала клюкой. – А ну, отпусти Клару, немедленно, бесстыдник!
– Мамаша, угомонись, в последний раз тебе говорю. Старухи, вроде тебя, меня не интересуют. – Тип остановился и ещё раз сплюнул.
– Какая я тебе мамаша, ублюдок?! Твоя мамаша давно гниёт в клоаке преисподней. Живо отпусти эту женщину! – Флора приблизилась достаточно близко к негодяю и его жертве.
– А то что? Ударишь меня своей зубочисткой?
Он засмеялся хриплым и ехидным смехом, но ненадолго. Флора Августа Минестрана не стала больше ждать и что есть силы ударила молодого хама по голове. Удар получился что надо, уж я-то знаю, на что способна эта женщина. Бандит охнул и выпустил жертву из рук, схватившись за затылок. Женщина тут же отползла и спряталась за спиной храброй старушки.
– Видно совсем худые настали времена, раз подобное творится в Лоне. Беги, милая, спасайся, Клара, уводи детишек. Прячьтесь. – Флора подтолкнула плакавшую женщину в сторону.
– А ты… Флора?… А… как же… ты? – Женщина с трудом выговаривала слова и не решалась бежать, хотя ужас и боль стояли в её мокрых от слёз глазах.
– А моё время видно пришло. Беги, милая, спасайся! – С ледяным спокойствием подбодрила её старуха.
Клара бросилась наутёк от дома Флоры, а бандит уже окончательно пришёл в себя и достал большой нож из-за пояса.
– Не нужно было делать этого, старая карга. Я тебя предупреждал. Сидела бы себе за забором, доживала свою жизнь.
– А тебе бы следовало слушаться старших, грязная образина! – с вызовом выкрикнула мадам Минестрана, гордо выпрямив спину и крепко держа в руках палку. – Видно и родителей у тебя не было, обезьяна. А воспитали тебя собаки да шакалы.
Она вновь замахнулась, но на этот раз он увернулся, прицеливаясь остриём ножа. Они ходили по узкому кругу, как две хищные кошки, пригибая спины, и выжидая миг, когда можно пустить в ход оружие. Я не дышала, я молилась за Флору, я знала, что силы не равны, но надеялась на чудо. Старушка решилась и первой сделала выпад, который оказался обманным, противник среагировал, но поздно и получил смачный удар по спине, от которого упал на колени. Моё сердце возликовало.
– Я тебе сказала, говнюк, что надо слушаться старших. – Она тут же нанесла второй не менее сильный удар по спине противника. – Сказали – стой, значит, стой! Сказали – отпусти, значит, отпусти! Никогда не смей ослушиваться Флору Августу Минестрана! Никог…
ebooksa