– Вот именно. Я тот рок, который многие по ошибке кличут злым. Но, уверяю вас, наивная простота, я забираю лишь те души, которые мне положены по праву высшего закона. А вы вмешались и испортили жизни многим. Вы преступили самый главный запрет наблюдателя. Я его прекрасно знаю.
– Но я проверяла: в прошлом о ней ничего неизвестно, равно, как и об её старшей сестре.
– Время не ограничивается лишь прошлым, вы же прекрасно знаете и о будущем. – Волк одолел середину лужи, близясь ко мне.
– Но это смешно.
– Я разве сейчас шучу или смеюсь? – Его глаза обжигали холодом.
– Что вам нужно от меня? Моей смертью вы ничего не добьётесь.
– Как знать. За вами вьётся сильно попахивающий душок последствий того вечера. И он тянется намного дальше этого года. Может, дать вам шанс и отпустить? Вы сами меня приведёте к ошибкам, пустившим ветвистые корни сквозь время. – Он был уже на расстоянии вытянутой руки. – Хотя нет, не хочу оттягивать этот сладкий момент. Я слишком долго искал, долго метался по снам и грёзам.
– Вы сумасшедший! Убийца! – Я мысленно сфокусировалась на противоположном окне и стекавших струйках дождя по нему.
– И не вздумайте удрать от меня, как в прошлый раз. Думаете, я не вижу, что вы замыслили? – прорычал Он, догадавшись о моей тактике.
Я смотрела и думала – ещё чуть-чуть и я вольюсь во временную нить дождевой капли, только бы успеть.
– Сегодня дождь оплакивает вас, милочка, – сказал Он. – Сегодня небо прощается с вами, или призывает к себе. Какая разница. Мне надоел этот пустой трёп. За дело!
В тот момент, когда Его клыки почти коснулись моей шеи, я остановила время и вошла в каплю быстро стекавшую по ближнему стеклу, стремясь слиться воедино с миллионом других капель. Я слышала Его раздосадованный крик, Его волчий вой и клацанье зубов у уха, но я уже неслась в водовороте бушующего мирового океана воды, растворяясь в нём, став частичкой его самого. Меня уносило всё дальше и дальше, прочь из этого года, из этого города, из этой эпохи.
Очнулась я на том самом пустыре, где познакомилась с моими друзьями из будущего. Мой страх, очевидно, выхватил это воспоминание из глубин памяти и отправил меня в спасительные недра будущего. Я огляделась, рядом никого не было. Пустырь, обильно заросший буйной зеленью, скрывал меня от остального мира, я попала в тот самый день, когда впервые увидела Аннушку–Огненный Одуванчик в этой траве. Только прибыла я немного раньше того момента. Нужно было возвращаться домой. Повстречать себя, не было никакого желания, к тому же это могло привести к коллапсу времени и парадоксу двойников. Я незамедлительно ретировалась назад.
Я ожидала его в парке, не могла усидеть на скамейке и поэтому наворачивала круги рядышком. Это был первый раз, когда парк, его деревья и эта гостеприимная скамейка, узнавшая так много тайн о наблюдателях, не прельщали и не успокаивали меня, даря минуты забвения и отстранения от моей «службы». Меня знобил поздний, осенний ветер, забиравшийся под пальто и обвивавший руки и ноги, меня раздражал птичий гомон в верхушках старинных сосен, мне хотелось прогнать всех прохожих, праздно шествовавших мимо по чисто подметённой дорожке. Я была не в себе и ничего не могла с собой поделать. Даже юмор, мой завсегдатай-спаситель во всех аховых ситуациях, и тот куда-то спрятался от моего колючего настроения.
Кливленд появился, кутаясь в пальто, и натянув тёплое с «ушами» кепи так сильно, что из-под козырька стразу выглядывали глаза. Он заметно волновался и быстрым шагом, который его изрядно вымотал, приблизился к моей круговой вахте.
– Доброе утро, Лиза, как ты? Вижу, сегодня мы будем согреваться без кофейного допинга. Ну, да ладно. Хотя, если желаешь, мы можем перебраться в кафе, напротив центрального входа в парк. Там и теплее, и кофе вроде ничего, как мне доложили студенты.
– Спасибо, Кливленд, но мне сейчас не до кофе. Извините, что я о вас не подумала, если хотите, то можно и в кафе наведаться.
– Подожди, давай пройдём центральный кружок по дорожке прежде, чем куда-то заходить. Вижу, что присесть ты не сможешь не то, что на скамейку, но и в кафе. – Он пригласил жестом следовать с ним.
Я брела рядом, но думы мои возвращались, то в прошлое, то в будущее; мысли метались, как молекулы, разжигая беспокойство сильнее и отчаяннее, голову пронзила боль тонкой, горящей иглой.
ebooksa