Потом мы со Щуром долго еще лежали на кладбище. Он мне рассказывал про последние события на границе, про местечковые новости, про то, что у хлопцев нового. Проводил меня до сарая и пошел в местечко.
Той ночью долго не мог заснуть. Все про Фелю думал. Назавтра, как только смерклось, Щур пришел снова. Веселый был, все время мне подмигивал заговорщицки и улыбался.
— Сейчас пойдем в одно место! Собирайся быстрей!
— Куда? Что такое?
— Увидишь…
— Кого? Что?
— Какой ты, однако… Потерпи. Не обидишься, это точно.
Шел торопливо рядом с приятелем и все думал: что же такое? Перелезли мы через ограду в огород, подошли к дому какому-то. И вот, стоим на пороге длинной избы со стенами, выбеленными известкой.
Увидел я в избе сидящих за столом Сашку с Живицей.
— А, вот он! — сказал Сашка.
— Он, — подтвердил Щур.
Подошел я к ним, пожал им руки.
— Садись! — предложил Сашка. — Поговорим малость.
Сел я за стол.
— Добре ты его отрихтовал, — заметил Сашка. — На ять.
— Пришлось… Полез ко мне.
— Ну и лады, раз пришлось, так пришлось!
Сашка наполнил до половины четыре стакана водкой, кивнул нам.
— Ну, приняли!
Мы выпили залпом.