А издали, от деревни, песня:
Мы спускаемся. Идем не торопясь. Минуем овраг, обходим огромный валун и движемся по песку, между густо растущими кустами можжевельника. А песня все слышится:
Теперь идем быстро. Минуем поля, леса, пастбища. Дорога наша — я слежу по звездам — почти прямая линия, на восток. Выходим на дорогу, долго идем по ней. По ней заходим в большой лес. Пахнет смолой.
Пять часов уже идем, а еще никто ни слова не проронил. Шагаем ровно, широко, легко и тихо ступаем. Я уверен: никто нас на дороге не подстережет, не выскочит вдруг. А если выскочит — так ему же хуже! Знаю я, уверен, хоть про то и не договаривались: живым не сдамся ни я, ни они. Уверен и в том, что никто из нас не бросит другого в беде, не оставит раненого. Все время будто поет у меня в душе. Очень радуюсь, что иду с такими людьми, сильными, быстрыми, знаменитыми на всю границу фартовыми, которым всегда, во всем можно доверять. С ними не боюсь никакой опасности, никакой преграды. Хоть бы знал, что если не отступлюсь от них, не предам, то ждет меня смерть через час, — и то их бы не бросил.
Еще через два часа приближаемся к жилью. Пахнет дымом. Останавливаемся и долго стоим, неподвижные. Вдруг из темноты рядом разносится волчий вой. Хватаюсь за наган и понимаю: это Живица воет. Вой то взвивается под небеса, то ползет у земли, дикий, унылый.
— Пся крев! — ругаюсь шепотом, восхищенный мастерством.
Когда бы сам не видел, не поверил бы, что человек такие звуки издавать может.
Вытье прервалось. Повисла тишина. Через несколько минут послышались два свистка: тихий, короткий, а за ним сильный и долгий. Такое повторилось трижды. Тогда и мы двинулись вперед.
Слышу в темноте легкие шаги — нам навстречу идут. Слышу Сашкин голос:
— Как там?
— В порядке!
Идем дальше и вскоре подходим к избушке. Окна ее закрыты плотными темными шторами. Под потолком светит подвешенная на проволоке лампа.
Вижу низенького широченного мужчину. Лицо его будто из камня высечено: серое, массивное, бескровное. Огромная голова заросла густой щетиной. Взгляд пронзительный, недоверчивый. Говорит мало и неохотно.
Сбрасываем но́ски с плеч. Барсук (так зовут хозяина мелины) и Живица с Сашкой вынимают товар и выкладывают на стол. Товар — сахарин.
— Сколько? — спрашивает Барсук.
— Двести фунтов, — отвечает Сашка.
Барсук вынимает из сундука, стоящего в углу комнаты, большой мешок и складывает товар туда. Живица легко вскидывает полный мешок на плечо и выходит вместе с хозяином из избы. Я остаюсь с Сашкой. Тот вынимает из кармана несколько папирос. Меня угощает и закуривает сам. Оба молчим. Барсук с Живицей возвращаются через четверть часа.
— Дневать будешь? — спрашивает Барсук.
— В лесу, — отвечает Сашка.
— Съедите чего?
ebooksa