Нэлли

III. ВЕЗДЕ — ТОЛЬКО ОБИДА

Как рассчитывал Юнуска, так оно и случилось.

За саклю и уцелевший участок земли получил он сто рублей от местного торговца дынями Мустафы.

Продал он свою старую арбу, но с лошадью никак не решался расстаться. «Послужит еще мне годика два мой гнедой», подумал арбакеш. Спрятал он деньги в пояс и, забравшись в седло, поехал легкою рысцою к базару.

Прошла неделя, и никто из прежних знакомых не узнал бы теперь Юнуску-арбакеша.

В новой арбе, с покрышкой из чистых свежих плетенок, возил Юнус богатых купцов. На нем теперь был красный ситцевый халат и прочные черные сапоги, густо смазанные бараньим салом.

По вечерам он забирался в чай-ханэ на каком-нибудь из базаров. Наевшись досыта плова, он подбрасывал корму своему гнедому работнику, отдыхавшему на дворе Караван- Сарая. Даже Хамре переслал Юнуска десять рублей через одного знакомого арбакеша.

«Бан» купцы.

Как-то пришлось Юнуске быть в Скобелеве.

Только что въехал он на Арбяной базар, как услышал, что кто-то кричит ему вслед.

Обернулся Юнуска и увидел, что зовет его русский солдат.

Не понимает Юнуска по-русски, но нее же остановился и слушает.

К счастью, нашелся поблизости добрый человек и объяснил он арбакешу, что нанимает его солдат перевезти офицерские вещи.

Обрадовался Юнуска. В первый раз ему доводилось работать на русских.

Сторговался он с солдатом за три рубля. Посадил его на арбу и. подгоняя свою лошаденку, весело покатил в город.

Около небольшого русского домика остановил Юнуску солдат и скрылся в воротах.

Слез арбакеш с лошади и стал полою халата вытирать ее запотевшую морду.

— Ну вот, дружище, сегодня и ячменю тебе подсыплю, — ласково сказал он своему гнедому товарищу. Он оправил на нем уздечку и, помахивая нагайкой, пошел к воротам.

Посредине двора стоял толстый офицер с длинными русыми усами. Сложив почтительно на животе свои руки, Юнуска, но мусульманскому обычаю, отвесил ему глубокий поклон и, прошептав «селям-а-лейкум», сел в сторонке на корточки.

— Чего расселся! — вдруг грозно закричал офицер. — Иди, подсоби-ка людям, вишь, им одним не управиться, — прибавил он, сердито глядя на Юнуску и указывая на двух солдат, возившихся с огромным платяным шкафом.