— Как же не верно, — вежливо ответил хаджи арбакешу, — я его еще вчера сам видел и с ним лично беседовал.
— Богатый он человек, — щелкнув языком, прибавил старик.
«Плохо дело, — подумал Юнуска. — Все богатых лишь выбрали, да такого грабителя, как Алим-бай, — ничего путного из того не выйдет».
С этой мыслью он отошел от хаджи и подсел к своим попутчикам-арбакешам.
— Слышал, что говорил старик? — спросил его один из сидевших.
— Слышал, — отвечал Юнуска.
— Ну, а что ты думаешь насчет этого?
— Плохо будет, — лаконически заявит арбакеш. — Если плохо нам жилось при русских начальниках, то еще хуже придется при своих баях (богачах). Ну, какой же Алим-бай будет хаким?! Басмач он, разбойник, а не хаким, — сердито сказал Юнуска.
— Верно, — поддержали его товарищи.
— Ну, а что же делать?
— Новые выборы требовать, — заметит кто-то.
— Ничего выборами не добьешься, — отвечал один из сидевших арбакешей.
— При русском начальстве выбирали на должности тех, кого хотел их начальник. А хотел он тех, кто ему хорошо заплатил. Кто же мог платить, кроме богачей? Такой выборный должен был заплатить русскому начальнику за назначение на должность; он и сдирал с населения столько же, да еще вдесятеро.
— Это так, — поддержал другой. — У нас два раза не выбрали нашего минбашу, так русский хаким назначил третьи выборы, да прислал казаков.
— Зачем же казаков? — спросил Юнуска.
— А для того, чтобы пороть нагайками тех, кто будет против кандидата, или откажется подать за него голос.
— Ну, и что же?! Выбрали, в конце концов, русского ставленника, — сказал вмешавшийся в разговор совершенно седой старец.
— А ты, ата (отец), что думаешь, насчет новых перемен? — спросили старика несколько человек.
Стариков туркестанское население глубоко уважает и чутко прислушивается к их мнению.
— Да что мне и думать, — отвечал тот. — Я уж давно все это продумал. Всю жизнь свою проработал я на богачей и знаю им цену.