Нэлли

Особенно весел был Юнуска, никогда еще никто не видел его таким.

Так доехали они до большого кишлака Язавана, находящегося как раз на половине дорога между Маргеланом и Наманганом.

Подвязал Юнуска торбу с ячменем своему коню, а сам подсел к собравшимся в чайной проезжим.

Рисовые поля.

Давно так не отдыхал Юнуска, давно с таким наслаждением не курил он чилим и не ел плов.

А там в тени, около арбы, стоит его гнедой помощник и с наслаждением жует крупные зерна вкусного ячменя.

Между тем в чай-ханэ происходило большое оживление.

Какой-то почтенный старик с длинной седой бородой отпивал из маленькой чашечки зеленый чай и что-то рассказывал.

По его зеленому тюрбану Юнуска сейчас же узнал в нем хаджи, то-есть мусульманина, посетившего Мекку, гроб великого пророка Магомета.

Только хаджи имеют право носить зеленую чалму.

Вокруг говорившего собралась целая толпа. Даже сам хозяин караван-сарая Ахмет-бай, и тот подсел послушать, что такое сообщает хаджи. «Стало быть, что-нибудь очень интересное», подумал Юнуска и тоже подсел ближе к рассказчику.

— Ну вот, — говорил тот, — значит, в России будет управление без царя, говорят, что его уже и в живых нет.

«Правду, значит, говорил толстый арбакеш», подумал Юнуска и пододвинулся ближе к хаджи.

— Значит, — продолжал тот, — и население Туркестана получит большие права. У нас будут не русские законы, а свои, — говорил он. — Мы будем избирать своих людей и посылать их в Петроград. Вместо русских начальников мы выберем своих. Уже в некоторых уездах выбрали; вместо русских хакимов — узбеков.

Среди слушателей раздался шёпот одобрения.

— В Кокандском уезде уже выбран Ата-бай, в Наманганском Абдур-Рахман-бай, в Андижанском — Измаил-бай, а в Маргеланском — Алим-бай.

Юнуска еще ближе подвинулся к рассказчику.

— Все они, — продолжал тот, — богатые купцы, пользующиеся у нас доверием. Они, конечно, сумеют защитить народные интересы.

Тут Юнуска не выдержал и, обращаясь к хаджи, переспросил:

— Значит, Алим-бай будет вместо русского хакима? Верно это?