Лев встал в позу и послал Наде воздушный поцелуй.
За Песчаной галереей начался низкий глинистый ход.
Они ползли на четвереньках, волоча за собой вещи. Алик все время цеплял спиной потолок. Со звоном обламывались тонкие трубчатые сталактиты.
К озеру вышли неожиданно. Алик чуть не влез в воду. Он сел и вытер пот.
— Вот их точка, — сказала Надя.
Новая бумажка издалека белела на глине.
Влезли в грязную, скользкую резину гидрокостюмов и, увязая в иле, пошли по озеру. Вокруг ног клубами поднималась муть. Потолок над озером был черный, с цепочками маленьких белых сталактитов.
— Ну, как мы распределимся? — сказала Надя, когда они вышли на тот берег.
— Не знаю.
— Мы геологию обычно так делаем. Когда вдвоем. Один описывает известняки, меряет трещины, залегание — вообще все, что касается коренных пород. А другой — остальное: заполнитель, вода, натеки…
— Как хотите, я ведь человек новый.
— А что вам больше хочется?
— Все равно.
Ее фонарь светил ему в глаза.
— Тогда давайте, вы будете — коренные.
— Ладно.
Он предпочитал всегда, чтобы человек, с которым он был, первым сказал, что ему хочется. Тогда было все просто. Потому что, если ты сам скажешь первым и тот согласится, то потом кажется все время, что он делает это для тебя, а сам этого не хочет. И это тяготит. Алик не выносил, когда ему делали одолжения. Не выносил быть обязанным.
Он развязал рюкзак, достал тетрадь, молоток и компас. Отколол с обеих стен по куску известняка, сел, записал. Он писал, мерял трещины, резко, с одного удара, отбивал образцы так, что осколки с ноющим звуком летели во все стороны. Дело было привычное, и приятно было знать, что он делает его хорошо, что он любит геологию, что ему еще долго, лет тридцать, не меньше, работать геологом. И еще он знал, что рядом Надя, что он сейчас увидит ее лицо, что сейчас день и в двухстах метрах над ним — солнце, деревья, шоссе, и он скоро вернется туда.
Надя сидела на корточках, мычала какую-то песенку.
— Ну, я кончил этот зал, — сказал он.
ebooksa